…Суть несчастья в том, чтобы хотеть и не мочь. Блез Паскаль

Суть несчастья в том, чтобы быть оторванным от того, без чего нельзя жить.

Суть счастья в том, что никто и ничто не может лишить тебя связи с Источником Жизни.

Нужно быть довольным тем, что есть. В этом высшая мудрость. Только из того, что есть сейчас, проистекут со временем все возможные блага.

Надо всему уметь радоваться. Радоваться тяжёлому и трудному, потому что оно напоминает нам о нашем странничестве в этом мире, о нашем пути Домой, о том, что мы только гостим здесь. Тяжесть креста напоминает о скорой голгофе и вечном торжестве. Радоваться хорошему и приятному, потому что это маленькие райские огоньки, разбросанные по нашей жизни, как разноцветные камушки от Серебряного Копытца…

А Господь милостив. Избавит со временем от всякой тяжести. Но только Сам.

Чтобы быть таким уж несчастным, надо очень много думать о себе, считать себя слишком за многое. А между тем, мы очень ограниченны, наша жизнь, наш сознательный опыт ещё очень малы и могут быть лишь начатками чего-то. И это должно сильно нас радовать и ободрять. Если наше бытие так ограниченно, то в нём не может быть ничего безысходного, ничего такого уж серьёзного и мрачного. Не надо думать, что мы всё знаем, всё понимаем, потому что тогда нас ждёт субъективно безысходный для нас и очень безрадостный тупик. Мы ничего не знаем и ничего не понимаем, двери тайны открыты для нас, а тайное будет явным и всё изменится, преобразится…

Мы всегда будем ограниченны, но ограниченность наша будет беспрестанно расширяться, что обещает нескончаемую радость для нас. А всякое самомнение – это остановка и поворот к тупику. Только беспрестанное покаяние, открытость Богу, приобщает нас к вечности ещё на земле.

Сам себя, своими силами, человек себя не исправит. Самосовершенствование натолкнётся на жесточайшее сопротивление внутри самого человека, сопротивление скорее пассивное, тупое, но от этого не менее, а может быть и более разрушительное. Если ты своею волею, как бичом, будешь всё время стегать свою немощную природу, чтобы всегда быть добрым, быть хорошим, быть чистым, она не выдержит этого, ты можешь её загнать. Всё может закончиться демонизацией, страшным цинизмом, ты начнёшь даже не оскотиниваться (что ещё не так страшно бы было), а сатанеть. Только Бог, Сам, Своею силою, может изменить, вылечить и умягчить тебя, если ты прибегнешь к Его помощи. А если Он начнёт в тебе действовать, то тебе уже нечем будет в себе гордиться, потому что ты точно будешь знать, что всё хорошее в тебе не твоё и не от тебя. Но и ты сам не свой и не от себя. Ты Божий и сотворён Богом. Так пусть же Он живёт и действует в тебе и делает с тобой, что Сам хочет. И тогда ты узнаешь, кто ты.

Кто сам считает себя несчастным, тот становится несчастным. Гельвеций

Жизнь эта есть одинаково повод как для бодрости, так и для уныния. Не лучше ли тогда последовательно выбирать бодрость, отвергая и противясь тем приступам уныния, которые случаются с нами, всякий раз помимо и вопреки нашей воле? Приступы уныния – еще не повод считать себя несчастным, тем самым соглашаясь с духовным упадничеством и питая его в себе.

Наверное, никому не нравится, как капризничают младенцы. Маленькое личико болезненно искажается, становится страшным, открывается огромный рот, и окрестности оглашаются резким истошным воплем, от которого нервы у родителей лопаются один за другим. Но эти младенческие истерики – это образ того, как болезненно и страшно искажаются наши души, вечно недовольные, ропщущие на жизнь, нетерпеливые. Это дух истерики, подрывающий силы терпения, обескровливающий душу. А душа в этом мире может жить только терпением, только в нём может ощутить она своё истинное счастье на земле.