Карцеры в лагере не имеют источников света, поэтому те, кто туда попадал, находились в полной или почти полной темноте. Там нет туалета, и им выдавалось лишь ведро для нужд.
Поводом для отправки в карцер могли служить любые, даже самые мелкие проступки, такие как замедленный темп работы, усталость, отказ выполнять приказы или нарушения внутреннего порядка лагеря. Иногда нас отправляли в карцер за подозрение в саботаже или за мелкие кражи еды. Там часто практиковалось физическое избиение за малейшее нарушение распорядка. Карцеры использовались как инструмент запугивания, чтобы сломить волю и поддерживать атмосферу страха и подчинения.
Посередине барака стоят три длинных стола со скамьями, между ними – две печки. Вдоль стен ряды трёхъярусных нар, торцами к столам. На противоположных стенах – по три окна, которые на ночь полицаи закрывают ставнями и засовами снаружи.
Лагерь окружён высоким забором с колючей проволокой. У входа – длинный рукомойник, больше похожий на поилку для скота. В дальнем углу – примитивная уборная. Ночью дежурный надсмотрщик выпускает в уборную только по одному человеку. И как бы ни мучился следующий, он не выпустит, пока не вернётся предыдущий.
С одной стороны лагеря проходит местная дорога, а с другой – огороды и сады частных участков с двухэтажными усадьбами.
10 мая 1942 года
Сегодня в наш лагерь привезли 36 человек из Ленинградской области. Вместе с ними пришла потрясающая новость, о которой мы не могли и мечтать: ещё зимой наши войска разгромили немцев под самой Москвой! Оказывается, не только удержали столицу, но и перешли в контрнаступление. Местами немцев отбросили на целых двести километров! Радость такая, что даже голод как-то на мгновение отступил.
К началу декабря 1941 немцы оказались на расстоянии 20—30 км от Москвы.5 декабря, благодаря усилению резервов и прибытию Сибирских дивизий, Красная армия перешла в контрнаступление и, после ожесточённых боёв, отбросила врага на 150 – 200 километров.Эта битва стала первой крупной неудачей вермахта на Восточном фронте и доказала, что быстрая победа над СССР невозможна.4
Мы думали, что наши победы ещё не скоро придут. Но вот и они настали! Эти победы – начало их конца. Немцы, кажется, сами себе подписали приговор, когда решились напасть на нас. Хотя, не стоит недооценивать их – они ещё сильны.
Вспоминаю, как в начале войны мы тоже думали, что быстро покончим с ними, что «врагу не гулять по республикам нашим». А ведь они сумели захватить почти всю Западную Европу, и теперь все её ресурсы работают на них. Но нас им всё равно не одолеть. Мы, может, и менее организованы, зато выносливее и упорнее.
Сегодня вернули ребят из «госпиталя», которых увезли туда ещё 15 апреля. Двое так и не вернулись – кажется, им уже не выбраться. Как выяснилось, никакого госпиталя там нет – всего четыре барака, обтянутые колючей проволокой, и полиция. Работать там не заставляют, но и еда – жалкие крохи. Всего раз в день кофе-эрзац и один батон хлеба на семерых. Ни врачей, ни ухода. За то время, что наши ребята там были, из пятисот человек 42 уже увезли на кладбище, и все в одну общую яму.
Всё организовано так, чтобы человек либо умер, либо мечтал сбежать обратно на работу. Но и вернуться нелегко, если ты болен. Ребята чудом смогли выскользнуть из этого страшного места, которое словно само воплощение безнадёжности.
15 мая 1942 года
Сегодня произошло нечто действительно необычное. Во время обязательной проверки выяснилось, что один человек исчез. Побег. Вначале никто не поверил, пересчитывали снова и снова, но цифры не сходились. Барак буквально перевернули вверх дном, обшарили каждый угол, каждый матрас. Не нашли – беглец как будто растворился в воздухе. Нас держали на плацу четыре часа, не давая даже выйти из строя. И это было только начало.