И самое страшное, что вся эта жестокость, все эти наши беды идут от таких выслуживающихся, как Янсон, Лендер, Брюкеман и их безмозглая свора полицейских. Иногда мне кажется, что они нас ненавидят просто потому, что сами потеряли на войне своих близких, детей, которых поглотила эта безумная война. А разве можно считать врагами таких людей, как Карл? Он добр, он помогает, он словно родной. Да, таких людей врагами назвать не поднимется язык.
Но вместе с этим участились обыски, постоянные построения на проверку, оскорбления и унижения. Они ненавидят нас за нашу стойкость, за нашу гордую осанку и непокорный взгляд. Для них мы – не люди, а скот. Они не говорят этого вслух, но по их поведению это становится совершенно очевидно. Янсон со своим одутловатым лицом и вечной ухмылкой словно воплощение этой ненависти. Его глаза, кажется, вот-вот лопнут от той ярости, которая кипит внутри.
Сегодня мне поручили отвезти ригели с готовыми кернами в старую сушильную камеру. Там уже стояли два ригеля, оставленные Канером. Я поднял их шубкаром, аккуратно поставил на колодочки, но в конце смены столкнул их, так, чтобы никто не заметил. Лендер всё время подгоняет нас, требует больше работы. Он не терпит отказов. Костя и Антон отговариваются, что ничего не понимают, говорят «Nix verstehen». А вот я, как оказывается, «фирштейн», и Лендер бьёт кулаками именно по мне. Я отвечаю ему, что мы и рады бы работать больше, но у нас просто нет сил, мы еле стоим на ногах. Недавно он оставил нас без ужина.
Не помню, писал ли я, что нам установили машину для изготовления кернов. Она кажется чудовищем. Работает на сжатом воздухе, производительность невероятная, но брака много. Пока её налаживают, Лендер всё время рядом, следит за процессом.
Питание стало ещё хуже, чем раньше. Кажется, хуже уже некуда. Варят какую-то отвратительную баланду из кислой капусты, которая воняет так, что съесть это невозможно. Где они находят такую капусту? А по воскресеньям дают немного картошки, варёной в мундире, но всё гнилое, ничего хорошего. Мы едим, потому что нет другого выхода, но ощущение такое, что питаемся отбросами.