– Иди ты, – отмахнулся Лев. – Ты уже сейчас, на равнине, богу душу готов отдать, а там, на склонах и подъёмах, что я с тобой делать буду? На себе тащить? Короче, ребята, много текста. Давайте не будем соплежуйничать, а займёмся своими делами.

Спор наш и уговоры ни к чему не привели. Лев был непреклонен. Забрав у нас пакет, в котором находилась пустая винная бутылка, взятая нами для нарзана, он двинулся вверх по тропе, предварительно поставив бутылку на камень. Повздыхали мы, побурчали, проводили его взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду, да делать нечего. Постояв ещё пару минут, мы продолжили свой путь. Но, естественно, оставшаяся дорога уже не радовала своими красотами, река не впечатляла мелодичным шумом, а горы не восхищали высотой и снежными вершинами. Я шёл как на иголках, думая о своём товарище, которого мы так легко отпустили одного в неизвестную местность. Даже весельчак Андрей убрал свою камеру и шёл нахмуренный. Разговаривать не хотелось. Моё сердце твердило мне, что поступок совершён далеко не дружеский. Почему отпустили? Почему не настояли на своём? Одни сплошные почему. Хотя, может быть, я опять накручиваю и сгущаю краски и ничего катастрофического не произошло. Не могли же мы связать Льва по рукам и ногам и вести за собой, как собаку на поводке. Ему не пять лет, он взрослый, дееспособный человек. Сейчас мы попьём нарзан, наберём Льву бутылочку и примемся жарить шашлыки.

«Жизнь прекрасна», – сказал я себе мысленно и постарался успокоиться.

Но моя излишняя самоуверенность заставила меня второй раз наступить на одни и те же грабли. Первый раз, если вы помните, был сегодня утром, когда я едва не проспал, а сейчас, во второй половине дня, сюрпризы начали сыпаться один за одним. Первый сюрприз заключался в том, что на нарзанный остров мы не попали, поскольку мост, ведущий к нему, был частично разрушен. Поспособствовала этому природа или вандалы постарались – неизвестно.

Правда, назвать мостом это строение можно было весьма условно. Оно представляло собой четыре толстых и длинных железных прута, перекинутых через реку и приваренных к столбам на берегах.

На нижние прутья были привязаны стальной проволокой небольшие прямоугольные деревяшки, внешне похожие на половицы, а верхние прутья служили перилами. Половицы заканчивались ровно на середине моста. Далее шла пустота с бурлящей внизу рекой.

– Твою мать! – выругался Андрей. – На дрова разобрали, что ли?

– Может быть, смыло течением? – предположила Марина.

– Да, горные реки после ливней поднимаются до второго этажа, – вздохнула Мила.

– Ну пошли назад, – пробасил Вася, который, я уверен, был рад в глубине души такому исходу.

По дороге назад мы нашли пекарню, внешне напоминающую деревянный туалет, заказали хычины в обратный путь на послезавтра, поскольку решили, что сначала надо съесть свои продукты, и двинулись в сторону базы.

Когда мы пришли, нас ждал сюрприз номер два. Льва не было на месте. Хотя, по нашим расчётам, он должен был уже давно прийти.

– Он что, всю ягоду решил собрать? – сказал я, внутренне предчувствуя что-то нехорошее.

– Начинаются весёлые дела, – произнёс Андрей, ударив ладонью по стволу дерева. – Панику пока поднимать не будем, пойдём поищем сами, а если безрезультатно, тогда зовём на помощь. Хотя кого тут звать-то, етитская сила…

Придя к месту исчезновения Льва, мы поднялись на тот самый пригорок, осмотрели все кусты и заросли, но никого не обнаружили. Кричали, звали, свистели, но всё без толку.

– Это хорошо, если ногу подвернул и лежит где-нибудь, а если в пропасть сорвался?