И тут произошёл громкий и весьма неожиданный финал.

К уставшей от тяжести жизни «деушке-богине» бодро подошёл пацанчик, лет пяти, шустро присел и быстро стал завязывать проклятущий шнурок. За действиями микро «Робин Гуда» с вальяжной улыбкой наблюдал стоящий рядом мужчина с бегемотообразным животом.

Мальчишка затянул бантик, а она, изобразив на лице умильную полуулыбку вампира, с сексуальным придыхом негромко произнесла:

– Умничка! Ты меня спас.

Пацанчик выпрямился, весело улыбнулся и тут же вытаращил глаза, глядя в необычное лицо.

– Пап, ты видел? – восхищённо звонко воскликнул мальчик, обернувшись. – У тёти цвет глаз, как у нашей Тоськи!

– Спасибаа, маалыш! – жеманно растягивая «а» проговорила «уже багиняй» и, поднимаясь со скамейки, добавила с интересом, – Тося, эта твая мама, да?

– Неа, – шмыгнул носом пацанчик. – Это наша собака. Дворняжка. Но умная-я-я.

Занавес.

Что было дальше, я не смог увидеть, потому что трусливо сбежал в ближайшие двери магазина, где громыхнул смехом, удивив и покупателей, и продавцов.

15.10.19

Андрей Щеглов

Людка была девушкой видной: чуть миндалевидные серые глаза, копна каштановых локонов, крепкие бёдра и точёная талия, достойная внимания грудь и верх привлекательности – детские ямочки на румяных упругих щеках. После выхода народно-обожаемого фильма глупо было не звать Людку только как на новый лад – «Людк». Людк быстро выскочила замуж за лопоухого Серёгу, который своими длинными волосами так походил на гитариста Модерн Талкинг. Бабки во дворе, нет-нет, да кричали ей весёлое: «Людк! А, Людк!», на что она иногда заливисто смеялась. Людк цвела!

Где-то с девяносто третьего, «как все порядочные люди», Людк приторговывала китайскими и польскими вещичками, что возил её непутёвый муж Серёга. Непутёвым челноком Серёга был, правда, только со слов Людки. Многие одинокие женщины, да и не одинокие тоже, довольно часто позыркивали на этого красавчика в модных шмотках и на престижном тогда джипе «Гранд Чероки».

Эти «позыркивания», как и следовало ожидать, становились причиной скандалов, в которых Людк лупила благоверного, как боксёрскую грушу, потому как обладала не по-женски широкими ладонями и хваткой бульдога. Хоть ростом Людк едва дотягивала до носа мужа, но зато кулаки её легко доставали мужнины «кобелиные гляделки», изредка раскрашивая их оттенками бордового и фиолетового цветов. За этот колёр и за привычку вопяще слушать хард-роковые запилы, окрестила Серёгу местная гопота Дип Пёрплом (Deep Purple в переводе – Тёмно-Фиолетовый, или в вольном переводе – Глубоко Фиолетово; британская хард-рок группа). Но, как показали дальнейшие пару лет челночества, непутёвым он всё же оказался. Нашли Серёгу где-то под Брестом, с простреленной головой. Расследование милиции никаких результатов не дало, и дело закрыли.

В принципе, на этом и рухнул Людк-бизнес. После похорон мужа её попытки спихнуть своих белобрысых сыновей-близнецов матери, жившей в пригороде Питера, не удались. Она переквалифицировалась сначала в продавщицу круглосуточного магазина, а потом и до заведующей споро поднялась. Обладая крикливым голосом и непростым характером, Людк меняла места работы с поистине с крейсерской скоростью. Вскоре уже не осталось, ни ближайших, ни достаточно отдалённых магазинов, где «горластую растратчицу» могли бы взять на работу. Сыновья долго сопротивлялись продавать отцовский джип, но в трудную годину всё же расстались с «этой развалившейся остаткой роскоши», со слов самой Людки, и помогали голосистой мамке, работая, то на автомойке, то в каких-то сомнительных автосервисах.