– А, Марат! Ну, здравствуй, – просто сказал Александр Сергеевич, как будто знал меня сто лет, привстал и протянул через стол руку. Это был невысокий мужчина средних лет с внимательными серо-голубыми глазами и проседью в темных волосах, с лицом крупной лепки.

– Садись. Вот что, парень, ты нам нравишься. Хочешь поработать в газете?

Я онемел. Для меня пределом мечтаний казалось то, что меня напечатали в газете. А тут еще и зовут в нее работать (откуда мне тогда было знать, что штаты в районных газетах преимущественно вот так и набираются, буквально с улицы – выпускники университетов в сельскую глушь ехать не хотели)!

– Но я ведь, это, без образования, – растерянно сказал я.

– Дело наживное, – ободряюще сказал Державцев. – Главное, у тебя есть способность к письму. И желание, так ведь?

Да уж, желания у меня писать было хоть отбавляй. Я вернулся в Пятерыжск как на крыльях, сообщил родным, что меня берут в газету. Отец отнесся к этому известию сдержанно, хотя и видно было, что доволен. Мама же сначала испугалась, потом обрадовалась, прослезилась и сказала с гордостью, что я весь в ее пра-пра-прадеда. О нем она рассказывала часто: мой дальний предок был грамотным по тем временам человеком, принимал участие в Отечественной войне 1812 года – был полковым писарем, и в родную татарскую деревушку Амзю «дембельнулся» в карете, набитой трофеями. Тоже мне, сравнила! Односельчане к тому, что я ухожу работать в газету, отнеслись с любопытной настороженностью: «Надо же, еще недавно бегал по деревне босиком, а туда же. Ну-ну…» Управляющий отделением Г. П. Кутышев мое заявление об увольнении подписал без проволочек, директор совхоза Э. Т. Айхлер не возражал (это его дочь Гильда работала в редакции машинисткой), и уже второго октября 1972 года я вышел на работу в качестве штатного сотрудника газеты. Жил на квартире у матери нашего завклубом железинца Григория Витковского, с которым мы приятельствовали. В редакции тогда работали, кроме уже названного Кишкунова, очень сильный газетчик – заместитель редактора Калиновский Владимир Мартынович, и мы: пришедшие сразу после школы дородная заведующая отделом писем Ольга Сущенко, корреспондент Геннадий Державцев, бывший шофер Владимир Рыжков и я, бывший сварщик. Такая «пестрота» в кадрах объяснялась элементарной нехваткой профессиональных журналистов. А чтобы газету было кому заполнять, редактор вынужден был брать в штат людей, имеющих хотя бы относительные способности в эпистолярном жанре, в лучшем случае – писавшие в школе недурные сочинения. Александр Сергеевич, сам в прошлом учитель, нередко обращался в школы при поиске кадров, отсюда – постоянное наличие в штатном расписании двух-трех вчерашних выпускников.

Из-за школьной парты пересели за редакционные столы и работали со мной в разное время братья Державцевы Геннадий и Леонид, Ольга Сущенко, Петр Поминов (его старший брат Юрий, ныне редактор областной газеты «Звезда Прииртышья» работал здесь до моего прихода, Юрий Панфилов, Хасан Бахтияров, сын первого секретаря райкома партии Владимир Гегер… И ведь многие из них, попав в газету совершенно неожиданно для себя, успешно прижились в журналистике. А всех их, как и меня, приветил и благословил на трудную, но невероятно интересную работу редактор Александр Сергеевич Державцев, которого лично я никогда не забуду.

Калиновский

Как я уже говорил, в редакцию «Ленинского знамени» я был принят в начале октября 1972 года, а уже в ноябре того же года мне, двадцатиоднолетнему холостому парню, дали в Железинке благоустроенную двухкомнатную квартиру. Невиданное дело! А получилось так. Заместитель редактора Владимир Мартынович Калиновский, жилистый пожилой мужчина (хотя мне тогда все, кто был старше сорока, казались пожилыми) со спадающей на бугристый лоб светлой челкой, получил назначение на редакторство в только что образованную в Экибастузе объединенную газету «Вперед» (печатный орган одновременно горкома и райкома партии). Редактор Державцев велел мне оставить снимаемую на время квартиру, топать со своими шмотками в двухэтажный каменный дом по улице Ленина с утра пораньше и сразу занимать квартиру Калиновского, как только он освободит ее.