– Ну?! Чего там?

– Марек же сказал… обрыв, лес какой-то чудной…

– Задолбали вы уже все, со своим обрывом и лесом! – зло перебила его девушка. – Еще что-нибудь можешь сказать?

Илья нервно шмыгнул носом и терпеливо продолжил:

– …а дальше горы. Километров двадцать до них… Ну, пошли мы вдоль кромки обрыва… – он покосился на Анюту, та молча слушала, – пару километров прошли, все одно и тоже… Мужики хотели по стволам вниз спуститься, уговорили пока этого не делать. Надо в Институте веревок взять… Что еще... Охотники там были… двое человек. Они обещали пройти вдоль всего края, посмотреть, что там и как. Кто-то самостоятельно уже поперся. В общем, приедут… тогда может чего-нибудь прояснится. Люди мерили по спидометру – Институт от того края, где мы были, примерно в полутора километрах. А вот в противоположную сторону гораздо больше! Сколько точно, никто не знает, потому что прямой дороги туда нет. А вообще… – Илья с неодобрением оглянулся на шумящее толковище, – как-то уже надо налаживать жизнь. А то людишки, глядишь, скоро друг на друга кидаться начнут. Давай, прими участие – иди вон, дамочек своих, успокаивай.

– Ага!.. – Анюта вытерла рукавом кофточки вспотевший лоб, – Успокаивай… Тебе легко сказать… Это у тебя ни котенка, ни ребенка, а у людей семьи дома остались.

* * *

Дневник Майи 18.03.200…

"Сейчас, десять часов утра, солнце уже высоко и заметно пригревает. Я, сижу на диванчике в вестибюле Института и пытаюсь вести записи в дневнике. Когда папа посоветовал мне завести дневник, он сказал, что это дисциплинирует и приучает держать в порядке, не только дела, но и мысли. Когда записываешь их на бумагу – зачастую находишь ответы на самые разные вопросы в своей жизни. Правда, за последнее время произошло так много всего, что ни о каком порядке и речи быть не может. Впрочем, отвлеклась.

Вчера ночью, мы попытались прорваться сквозь эту странную завесу, но уже через десяток метров туман стал таким плотным, что не стало видно вообще НИЧЕГО. Одна ледяная серая мгла. Нервы у таксиста не выдержали, и он, кое-как, даже не разворачивая машины, чтоб не потерять направления, задним ходом попятился обратно. В какой-то момент, мне показалось, что ехать назад так же безнадежно, как и вперед. Я уже была близка к отчаянью, но тут послышались голоса людей, и мы выбрались обратно на дорогу.

Сейчас-то я понимаю, как нам повезло, что вовремя струсили и вернулись. Оказались бы посмелее – свалились с обрыва!

Потом все ломанулись к Институту. Ну и мы тоже. В толпе не так страшно. Припарковались на институтской стоянке. В итоге, переночевали в машине. А куда деваться, Институт заперт.

Мороз стоял неимоверный, как на Северном Полюсе, или еще сильнее, как на Южном. Таксисту, чтобы нам в конец не замерзнуть, каждые пятнадцать минут приходилось заводить двигатель.

А среди ночи по крыше такси застучали капли – стал таять снег с берез, насаженных вокруг институтского двора. Утром во все стороны, уже текли ручьи, сугробы оседали на глазах.

Кроме нас у института ночевало еще с десяток машин – те, кто не успел уехать с работы и случайные проезжие, вроде меня с моим таксистом. Кстати, его зовут Виктор Сергеевич, он ничего такой мужик, разрешил мне покемарить на заднем сидении, только молчаливый и курит много. Но я опять отвлеклась.

Короче, утром, как только мы с ним протерли глаза, сразу стало ясно, что за ночь произошло очень многое. Все твердят одно и то же: города нет, обрыв и лес кругом.

Вот сижу и думаю, когда-нибудь, когда я стану жутко знаменитой, и мой дневник купят за сумасшедшие деньги, чтобы издать многомиллионным тиражом, какое название я дам всей этой истории?