– Туда, туда, трепло!

– Дерзишь? – удивился Марек – А, болеем, наверно? Головка бо-бо?

– А у тебя не бо-бо? Сводник проклятый.

– Хе… Нет. Мы тут с ребятами маленько поправились. У меня ещё осталось! Хочешь?

– Иди ты!

– Спасибо бы хоть сказал. Я тебя, между прочим, всю обратную дорогу, чуть ли не на себе пёр, лося такого!

(Вот как я дома оказался!)

– Что молчишь? – не унимался Марек. – Стыдно да? Ясно, от тебя благодарности не дождёшься… Ну, а как девочки? Девчонки-то понравились?

– Не помню я ни хрена! – досадливо сказал Илья. – Всё как в тумане…

– Ну, ты и учудил под конец, – Марек радостно забулькал, что у него изображало смех, – улёгся, понимаешь, поперёк кровати и уснул сном младенца. Дамы говорят, а мы где же спать будем? Я им говорю, вы вторую кровать подставьте и ложитесь с двух сторон от него. Ха-ха! Не захотели. Что с ним, говорят, таким делать? Пришлось будить, как не жалко было.

Илья поморщился от этих подробностей, как от зубной боли. Да, тоска! Обделался, можно сказать.

– А ты, чего тут так поздно? – спросил он, дождавшись пока Марек, закончит хрюкать и булькать.

– Да халтурка одна, понимаешь, наклюнулась. Есть возможность срубить по лёгкому, а я таких возможностей не упускаю. Ну ладно Илюха, заболтался я с тобой, пахать надо. Отец мой был примерный пахарь, и я, как говорится, работал вместе с ним… Ты, если что, заходи, я тут до утра буду. Привет Анютке! Кстати, как там у вас лямур? Возобновился?

– Как, как… никак. Сейчас вот собирался звонить. Да ты тут влез! Весь настрой сбил, черт!

– А-а… То-то я смотрю, ты такой вздрюченный! Не дрейфь! Позвони ей, скажи: люблю, мол, тебя как родную! Ха-ха... Всё, всё, исчезаю, потом расскажешь.

В трубке пошли короткие гудки. Илья встал, потянулся, сделал несколько размашистых движений руками, расправляя затёкшие плечи. Вот змей-то, надо же, как невовремя позвонил. Он прошёлся по комнате, посмотрел на приборы. Хотя, если по-честному, дело конечно не в нём. Всё! Хватит расслабляться! Решил так решил! Он подошёл к столу и набрал номер.

– Да? – ответил, не узнанный им, женский голос. – Да, она здесь. Минуточку...

Илья слышал, как её позвали: "Ань... к телефону!" Она сидела на другом конце длиннющей комнаты, возле бокса номер девять. Илья хорошо представлял себе, как она пробирается через баррикады установок, удивлённая столь поздним звонком. В трубке несколько раз, что-то грохнуло, видимо не очень аккуратно положили на стол.

– Откуда я знаю?.. – донесся до Ильи, голос отвечавшей ему женщины. – Тебе лучше знать, кто тебе звонит, – и многозначительно добавлено. – Мужчина!

– Алло? – это была уже она. Илья молчал.

– Слушаю вас!

– Анют, это я… – сказал Илья. – Узнала?

Слышно было, как она вздохнула.

– Ну?

– Что, ну? Сказать, что ли, больше нечего? (не так разговор пошёл, не так!)

– Слушай, дорогой!.. – голос её стал твёрдым. – Чего надо-то? Говори, мне некогда!

– Ладно, не злись. Что ты? – смешался Илья – Так просто спросил. Понимаешь... Ну, одним словом...

– Да не злюсь я! – злым голосом сказала она. – Месяц, блин, ни слуху, ни духу... А тут звонит! Может, я завизжать должна от радости?

– Анюта успокойся, я как раз хотел, обо всем об этом с тобой поговорить. Я, в общем... Я пересмотрел своё отношение...

– Я, может, тоже, пересмотрела! – заявила она стервозным тоном.

Повисла тяжелая пауза. У Ильи было такое ощущение, будто на него повесили коромысло с двумя вёдрами воды, которую к тому же, постепенно заменяли на более тяжелую жидкость… на ртуть.

– Аня… – сдерживая себя, терпеливо сказал он, – давай, я сейчас подойду, и мы обо всём поговорим?