На мой взгляд дека звучала фантастически. Слышно было всё: и кристально чистый верх, и четко очерченную середину, и сочный бас. Понятно, что это было впечатление не сильно развитого меломана, каким я тогда был, но Technics RS-BX707 если и не потрясла, то оставила очень хорошее впечатление.

– Прямой привод с кварцевой стабилизацией, три головки, пермаллой, – начал сыпать Лёва мудреными словами от которых у любого меломана голова пошла бы кругом. А ещё меня потрясла моторизованная крышка кассетоприёмника, открывавшаяся и закрывавшаяся с пульта. Такое я видел впервые в жизни.

– А частота знаешь какая? – стряхивая пепел в пепельницу Rothmans спросил Лёва и сам же ответил, – тридцать-девятнадцать!

– Ого… – подавленно выдохнул я.

Лёва остался очень доволен произведенным впечатлением и по такому поводу мы с ним выпили по банке пива, хотя к алкоголю он всегда был равнодушен.

Впоследствии мне довелось поближе познакомиться и с этой декой и с её преемницей – Technics RS-BX727. Отличия у них были минимальными, а по звучанию деки так и вовсе не отличались. Это были во всех отношениях достойные аппараты, к сожалению, последние кассетные деки Technics «старой школы». И да, про 828-ю модель, как уже было сказано выше, я хорошо помню. Нареканий к ним не было практически никаких, за исключением разве что недолговечных пермаллоевых головок. Хотя, если не гонять деки «в хвост и в гриву», не использовать их для тиражирования кассет, то пермаллоевые головки со сроком службы примерно 1500—2000 часов, не были таким уж серьезным недостатком. Во всяком случае пришедшие на смену Technics RS-BX707/727 деки следующего поколения – Technics RS-BX701/747 имели недостатков гораздо больше и самый главный из них – тотальное упрощение и удешевление конструкции. В переводе с русского на русский это означает – минимум металла, максимум пластика. Со всеми вытекающими, как говорится.

Что касается Лёвы, то дальнейший его жизненный путь вызывал удивление, а подчас и изумление у окружающих. После Duty Free он внезапно оказался в друзьях у одного известного впоследствии композитора, продюсера и создателя полудюжины отечественных поп-коллективов. Сейчас известного, толстого и богатого, а в те годы бедного, худого и скромного. Уж как Лёва с ним сошёлся – известно только ему самому. Однако потом доброе десятилетие они поддерживали не только приятельские, но и деловые отношения, которые прервались также внезапно, как и начались.

Лёва хоть и был по жизни хроническим оптимистом, но разрыв со своим приятелем-продюсером его заметно угнетал, ведь он добрался, фактически, до верхушки Олимпа российского шоу-бизнеса и грохнуться вниз на грешную землю было не очень приятно. И это ещё мягко сказано. Но человек он был неунывающий и всегда следовал девизу – надо поздно ложиться, рано вставать и всё у нас будет. Да и Фортуна давно избрала его своим любимчиком, поэтому пропасть такой фартовый парень попросту не мог. Как не может утонуть в море спасательный буй, так и Лёва не мог просто сгинуть в безвестности.

Поэтому мало кто удивился, когда выяснилось, что Лёва оказался на должности штатного фотографа (!) в одной российской нефтегазовой компании. Надо думать, с соответствующей зарплатой, с которой вряд ли положишь зубы на полку. Сложно сказать, кто на этот раз помог ему так кардинально сменить род деятельности, но, как уже было сказано выше, Фортуна к нему явно благоволила. Ещё можно добавить, что пути Господни воистину неисповедимы и Лёва эту истину доказал всей своей жизнью, вернее, её удивительными поворотами и даже кульбитами.