Вместо традиционного клича «Что за лапоть деревенский – это „Химик“ Воскресенский» после игры орали:

– Сосиски сраные!!!

«Спартак» выиграл, Леонид Ильич сидел в ложе и курил свои любимые сигареты «Новость», которые ему делали по спецзаказу, набивая отборным табачком.

Приехал он прямо от Кремлёвской стены, с речью у него уже тогда была беда.

Днём этого же дня он на весь мир вещал свою историческую фразу:

– Куба, ГДР, Польша и другие «сосиски сраные» скорбят о смерти товарища Косыгина.

Коню понятно, что Брежнев хотел сказать «социалистические страны», но мы ржали и глумились – и кричали на всю ивановскую про «сраные сосиски».

Генсек был человек с юмором, по-доброму ухмыльнулся и погрозил нам пальцем с высоты правительственной ложи.

Вскоре по Москве пошёл гулять анекдот про извинения работников Микояновского мясокомбината перед генсеком за выпуск «сраных сосисок».

А ноги-то росли с хоккейного матча!

Не могу не дополнить, для «форсу бандитского», как говаривал Жеглов, про столь любимые мною – надеюсь, я не одинок – сиськи.

Брежнев частенько вместо «систематически» говорил «сиськи-масиськи».

Поэтому развесёлые подруги хохмили:

– У нас сиськи не масиськи – с лошадиные пиписьки!

Так что, говоря о сиськах, мы невольно отдаём дань памяти Леониду Ильичу.

Самое первое телевизионное событие, которое помню, это похороны Кеннеди.

Центральное телевидение СССР впервые в истории организовало прямую трансляцию из США, и мы смотрели эти похороны в прямом эфире.

Хрущёв шёл в процессии за гробом американского президента, и мне показалось, что вид у нашего генсека был очень расстроенным и печальным.

А примерно за год до этого, в августе 1962 года, «сарафанное радио» разнесло по Москве невероятный слух.

В «Лужниках» финал Кубка СССР по футболу: «Шахтёр» Донецк – «Знамя Труда» из Орехово-Зуева.

Забив два быстрых гола в начале игры, горняки выиграли почётный трофей.

Команда из Орехово-Зуево была не простая, один из старейших клубов России был основан в 1909 году английскими работягами, работавшими на мануфактуре Морозова.

В том сезоне команда катком прошлась по сетке Кубка, выбив московский «Спартак», и лишила возможности команду Симоняна сделать золотой дубль.

Но самое главное началось после финала.

На матч приехало несколько десятков тысяч болельщиков клуба «Знамя Труда».

Точное количество не знал никто, но говорили о примерной цифре в 50–60 тысяч человек.

Надо ли говорить, что по большей части это были разнузданные и практически в жопу пьяные люмпен-пролетарии.

В те годы пиво в Луже было в свободной продаже, а водяру несли на матч в таких количествах, что ближайшие пункты приёма стеклотары перевыполняли план на месяц вперёд.

И вот после матча эта огромная толпа работяг-экстремистов ринулась на Красную площадь; как их туда пропустили менты, да ещё и в таком количестве, – загадка.

И откуда у них взялись пузырьки с чернилами, которые они стали дружно метать в Мавзолей дедушки Ленина, история об этом умалчивает.

Учинив на главной площади страны страшный погром, болельщики рассеялись по городу, а часть вернулась в Орехово-Зуево на автобусах, откуда они благополучно прибыли в день игры.

Говорят, что Мавзолей закрыли на реконструкцию на несколько дней, а мусорское начальство оказалось просто не готово к такому повороту событий.

Но самое интересное, что Интернет об этих событиях молчит, как партизан: и Гугл и Яндекс и Рамблер.

А вот «старички-боровички» под табло в Луже красочно описывали этот незабываемый день во всех подробностях, all августа каждого года отмечали, как красный день календаря. Они называли этот день Днём экстремиста.