Лишившись работы сейчас, Корней Пчелкин ни минуты не раздумывал, что ему нужно непременно взяться за работу. В смысле за перо, т. е. авторучку. Название статьи, да что там статьи – настоящего романа сразу же закружилось у Корнея в голове. Но почему-то, никак не хотело ложиться на бумажный лист, в смысле на твердую обложку будущей книги. Да и кому захочется читать роман под названием «Когда я был безработным?!». Для этого не достаточно потерять работу. Таких у нас в стране по городам и весям не один миллион наберется. Настоящим безработным можно стать только на бирже. И Корней Пчелкин направился в службу занятости, за заветной бумагой по безработице, возможно с печатью.

О сколько нам открытий чудных, готовит простой поход в службу занятости. Пчелкин и представить себе не мог, что из роскошнейшего особняка для биржи труда, выделенного еще в прошлом веке, служба занятости давно уже переехала. Переехала всего в три комнаты на первом этаже. В бывшую общагу одного из заводов, закрытого по причине банкротства. Ну а что, очень удобно. Ходи по общаге и переписывай подряд безработных. Хотя нет, вежливый ителлигент-айтишник в окошке пояснил Пчелкину, сколько справок на самом деле нужно собрать, чтобы стать настоящим безработным. Помнится, жена Корнея после ухода на пенсию меньше собирала бумаг и всевозможных справок. А тут еще анкета на двух страницах, памятка тоже на двух и куча заявлений с просьбой о предоставлении всяческих безработных услуг. И это, не считая справок с последнего места уже несуществующей работы Корнея Пчелкина.

Между тем у соседнего окошка дамочка-инспектор распекала какого-то бедолагу, пожелавшего вдруг стать безработным. Она никак не хотела понимать, почему это он нигде не работал более трех лет и тут на тебе, опомнился. Тот в свою очередь давил на жалость, мол столько лет ничего не желал от биржи и нашего любимого государства, а тут на тебе такой облом, блин… Ну, в смысле, неожиданное сопротивление. Под таким бюрократическим натиском мечты Корнея Пчелкина о Букере с Пулицером таяли на глазах. Благо айтишник в окошке сверкнул окулярами еще раз и так же безупречно вежливо произнес:

– Извините, компьютеры зависли… Тут еще начальство заставляет срочно заполнить дежурную справку на сотню безработных. Приходите завтра с утра, лучше пораньше, да и интернета все-равно уже нет…

Пчелкин попытался приободрить себя дурацким вопросом, мол когда он придет, этот ваш Интер-Нет. Но айтишник, привыкший к идиотским выходкам чудаковатых безработных, все так же невозмутимо протянул Корнею стопку заготовленных анкет, заявлений для заполнения и так заговорщически улыбаясь изрек:

– Надеюсь, Корней Саввович, ха-ха… Вы не акционер газпрома? Ха-ха-ха… Дома все хорошенечко заполните и приносите. И только после этого я внесу вас в базу данных на получение пособия.

От сказанного у Корнея Пчелкина перехватило дыхание. На лбу выступил холодный пот, но Корней все-же промолчал. В глубине души ему чертовски стало обидно. Из-за каких-то акций Газпрома… Из-за акций, купленных еще на чубайсовский ваучер… Из-за каких-то бумажек проклятущего «рыжего»… Короче, все его мечты могут и не сбыться. Да что там сбыться, попросту могут рухнуть в бездонную пропасть несбывшихся надежд.

В тот момент Пчелкин ненавидел ценные бумаги как никогда. Даже, когда акции голубых фишек рухнули с трехсот рублевых высот до сотни, а у Корнея случился гипертонический криз. Тогда он и не думал их ненавидеть. Ему попросту было не до этого. Пчелкин угодил в райцентр, в элитную кардиологию, оборудованную по последнему слову техники в рамках какой-то медицинской программы.