Рассказывают и другое. Говорят, что наши держатся стойко. На передовых – красногвардейцы и матросы. Подходят из Питера солдатские части. Выступили Измайловский и Литовский полки. Преображенцы и семеновцы пока митингуют, но, надо думать, тоже выступят – туда поехал Николай Ильич Подвойский.

Не все спокойно и в самом Питере. Еще не полностью покончено с восставшими юнкерами. Они отсиживаются в Михайловском манеже, в юнкерских училищах. Военно-революционный комитет вызвал с «Авроры» катера с пулеметами для защиты Смольного, на всякий случай. От Обводного канала до Смольного патрулируют красногвардейские пикеты.

Смольный по-прежнему так и кипит. Здесь Ленин. Здесь другие члены Центрального комитета большевиков. Тут закладываются основы нового государственного устройства России, развертывается деятельность первого в истории человечества Рабоче-крестьянского правительства. Здесь руководство Центрального исполнительного комитета Советов, Петроградский Совет и Военно-революционный комитет. Тут же различные общественные организации, профсоюзы, редакции газет и журналов.

Внизу, на первом этаже, в комнате № 31 – комендатура. Рядом – караульное помещение. Всего нас в охране человек шестьдесят – семьдесят матросов и красногвардейцев, а сколько одних постов выставить надо, да надежных, крепких. Здание-то огромное. Ответственность и того больше.

Впрочем, посты бы еще полбеды, справиться можно, но дело постами не обходится: надо и арестованных охранять, и продовольствие для Смольного добывать, и об отоплении заботиться, и выдачу пропусков организовывать – одним словом, забот у коменданта больше чем достаточно. А тут еще то одно поручение, то другое, ничего общего со Смольным не имеющее. И все важные, все неотложные. То Военно-революционный комитет предписывает двинуть броневик на разоружение трех рот и пулеметной команды женского батальона в Левашове по Финляндской железной дороге; то делегирует меня вместе с Дзержинским в комиссию по распределению помещений в Петрограде; то надо идти винные склады по городу ликвидировать; то в Зимнем дворце порядок наводить – что ни день, то новое дело. Но главное – Смольный, за Смольный с меня первый спрос, охрана Смольного – первая обязанность. А ее, по существу, приходилось налаживать заново.

Вернувшись 29 октября с телефонной станции, я взялся было за расстановку постов, только куда их ставить и в каком порядке, сам черт не разберет. Одно очевидно – существующая расстановка постов никуда не годится. Ворот в Смольном много, а охраняются далеко не все, кто хочет, тот в Смольный и идет, прямо проходной двор получается.

Решил я, чтобы получше разобраться, обойти все посты. Пошел по зданию: чудеса, да и только. Смольный делится на две части: Николаевская, меньшая, и Александровская, большая. В Николаевской разместились Совнарком, ВЦИК, ВРК и прочие советские учреждения, Александровская же, оказывается, занята старыми классными дамами Смольного института благородных девиц, бывшими воспитательницами да несколькими институтками, по той или иной причине застрявшими в институте. Одним словом, осиное гнездо, да и только. Даже старая начальница Смольного, водившая дружбу с императорской фамилией, тут же. Комната ее чуть не по соседству с Совнаркомом и Военно-революционным комитетом.

Заглянул в подвал – час от часу не легче! И там полно жильцов: старая прислуга Смольного, швейцары, судомойки, прочая публика. Народ, одним словом, ненадежный.

Ходил я, ходил по Смольному, как вдруг во дворе, возле одного из входов Александровской половины встречаю двух офицеров. Оба расфранченные, усы напомажены, одеколоном за версту разит. Я к ним: