«Странное ощущение… – подумал Арчибальд, пока все остальные восхищались тем, чему предстояло стать – в этом никто не сомневался! – первым томом популярнейшей серии книг. – Надеюсь, что у моих дорогих Фердинанда и Руссо всё в порядке…»
– Мне не терпится начать чтение, дядя Арчибальд! – воскликнул Бартоломео. – Твоя книга поможет мне скоротать время у камина в ожидании приезда папы и мамы!
– Вот и расскажешь мне о своих впечатлениях. Я очень ценю твоё мнение!
– Друзья, берите все по кусочку пирога, и начнём праздновать! – настаивал Жерве. – И вы тоже, Летун. Да, я помню о ваших проблемах, но я знаю, как их решить. После полдника вам не придётся беспокоиться по поводу воздушной болезни: летите помедленнее!
В этот вечер на вымазанной сахарной глазурью мордочке Бартоломео сияла счастливая улыбка: подумать только, за этот вечер он набил ароматными травами новую подушку и получил новую книгу. Но когда настала ночь и лисёнок закутался в одеяло, ему внезапно послышалось, что кто-то зовёт его из леса, и он подскочил на кровати…
Новый продавец книг
Никто не знал, когда и почему звери, населявшие лес, решили устраивать праздник в день зимнего солнцестояния, в самый короткий день в году. В книге Совы Теофила «Древние традиции Зелёного Бора» говорилось, например, что торжества в конце года были придуманы специально для того, чтобы лесные жители могли отметить долгожданное увеличение продолжительности дня.
И эти торжества поражали воображение!
На главной площади Зелёного Бора уже с конца ноября появлялась бригада бобров, в чьи обязанности входила установка ёлки. По окончании празднеств эту ёлку распилят на дрова и раздадут их жителям для отопления домов. Рядом со скамейками из искусно вырезанных стволов деревьев, где любили сидеть и беседовать старики, возводились киоски, украшенные гирляндами из остролиста, а в них ставили жаровни и печки, в которых подогревалось вино с пряностями, способное согреть даже самых теплолюбивых обитателей Зелёного Бора и развязать языки самым застенчивым из них.
Удобно устроившись на вышитых подушках, наваленных возле двери для мелких зверюшек в «Книжном магазине Зелёного Бора», Бартоломео читал вслух книгу и представлял себе вкус жареных лесных каштанов, которые ему предстояло попробовать на полдник. Сидевший рядом с ним Крот Фердинанд внимательно и взволнованно слушал чтение, словно бы впервые знакомился с этой историей. А между тем он прекрасно знал её, ведь это была история его собственной жизни, хотя теперь она пробуждала в нём лишь неясные воспоминания.
– Ой, но… Почему вы плачете, дядюшка Фердинанд? – растерянно спросил Бартоломео, удивившись внезапной смене настроения своего друга.
– Всё дело в этой бедняжке кротихе, – ответил маленький седой зверёк, сжимая в лапе деревянный меч.
– Она вам… кого-то напоминает? – с самыми добрыми намерениями поинтересовался чтец.
– Да просто… Она такая трогательная. Надеюсь, что она… найдёт то, что ищет… Смотри-ка, а эти звери нас знают!
На улице, перед освещённой витриной, где владельцы книжного магазина разложили украшенные бантами подарочные коробки, появились одноклассники лисёнка и стали кривляться и корчить гримасы, чтобы привлечь его внимание. Бартоломео, предпочитавший проводить время за книгами и слишком слабенький, чтобы играть на воздухе в холодное время года, в последнее время часто становился мишенью для насмешек.
«Смотрите, у этого лисёнка совсем нет друзей», – говорили о нём в школе. «Он отказывается выходить на улицу на переменке», – шептались за его спиной. «Да он же всё время болеет!» И каждое замечание такого рода было подобно колючему кусту, преграждавшему путь к сердцу бедного Бартоломео.