– Я никогда не был настроен серьезнее, – возразил Квин.

– А тогда берегитесь, сэр, черт возьми! – вскипел Мик. – Бессовестный обманщик, подлый обольститель! Вы завлекли в сети этого ангела, эту страдалицу, вы завладели ее сердцем и теперь намерены ее покинуть? Уж не думаете ли вы, что ее некому защитить? Обнажите вашу шпагу, лакей, холоп! Или я вырежу из тела ваше подлое сердце.

– Да это форменное убийство! – воскликнул Квин, пятясь назад. – Двое против одного! Надеюсь, Фэган, вы не допустите, чтобы меня зарезали!

– Вот еще! – сказал Фэган, которого, видимо, забавляла эта сцена. – Заварили кашу, капитан Квин, сами и расхлебывайте! – И, подойдя ко мне, шепнул: – Всыпь ему как следует, малыш!

– Раз мистер Квин отказывается от молодой девицы, – возразил я, – мое дело сторона.

– А я и отказываюсь, – подхватил Квин, все более теряясь.

– Защищайтесь же как мужчина, черт бы вас побрал! – снова взревел Мик. – Майзи, уведи несчастную жертву! Редмонд и Фэган последят, чтобы это был честный поединок.

– Да я… дайте мне подумать… я сам еще не решил – запутался тут между вами.

– Как осел между двумя вязанками сена, – сухо заметил мистер Фэган. – Не знает, куда и кинуться.

Во время этих споров кузина Нора поспешила сделать то, что сделала бы на ее месте всякая молодая особа, – хлопнулась по всем правилам в обморок. Я пререкался с Миком, что и помешало мне броситься к ней на помощь, к тому же капитан Фэган (удивительно черствая натура этот Фэган!) удержал меня, говоря: «Оставьте молодую леди в покое, мастер Редмонд, тем скорее она очнется». Так оно и случилось – вернейшее доказательство того, что Фэган был дока в житейских делах. С тех пор я не раз видел, как быстро приходят в себя дамы при подобных обстоятельствах. Квин тоже, разумеется, не кинулся ее спасать, бесчестный хвастунишка воспользовался переполохом, чтобы обратиться в бегство.

– Кто же из нас вызовет капитана Квина? – спросил я Мика, ибо это было первое мое дело на поле чести, и я радовался ему, как радовался бы новому бархатному платью, обшитому позументом. – Кто из нас – я или ты, кузен Мик, – удостоится чести проучить наглеца-англичанина? – Говоря это, я протянул ему руку, ибо растаял под впечатлением победы и уже готов был обнять кузена.

Однако он отверг столь искреннее предложение дружбы.

– Ты… ты… – повторял он, задыхаясь от бешенства, – повесить тебя мало, негодный мальчишка! Ты что не в свое дело суешься! Болван, молокосос, а туда же лезет! Да как ты посмел завести ссору с человеком, у которого тысяча пятьсот фунтов годового дохода?

– Ох! – простонала Нора, лежавшая пластом на каменной скамье. – Я умру! Я знаю, что умру! Мне уже не подняться с этого места!

– Капитан здесь, никуда он не делся, – шепнул ей Фэган, и Нора, смерив его негодующим взглядом, вскочила и убежала в дом.

– И что тебе взбрело, ублюдок, ухаживать за девушкой из порядочного дома? – продолжал Мик меня отчитывать.

– Сам ты ублюдок! – взревел я. – Посмей еще раз, Мик Брейди, так меня назвать, и я всажу тебе в горло этот клинок! Вспомни, как ты не справился с одиннадцатилетним мальчишкой! А теперь я ни в чем тебя не уступлю и, богом клянусь, так измолочу тебя, как… как всегда колачивал твой младший брат!

Удар пришелся по больному месту, я видел, что Мик позеленел от злости.

– Не слишком удачное начало, чтобы понравиться семье невесты, – примирительно пошутил Фэган.

– Девушка в матери ему годится, – буркнул Мик.

– Годится или не годится, – отрезал я, – но вот что я тебе скажу, Мик Брейди (и я разразился чудовищным проклятием, которое не стану здесь повторять): человек, который женится на Норе Брейди, должен сперва убить меня – заруби себе на носу!