Милиционер, в чине капитана, о чём-то переговорив в сторонке с главным медбратом, занёс какие-то данные в свой планшет, затем многозначительно почесав репу, отбыл, сев в машину с мигалкой.

Спустя месяц после потери кормильца, исчезли его жена и плюгавая дочура. Квартира теперь меняла жильцов, как проститутка меняет своих клиентов. Раз в несколько месяцев в подъезд заходили незнакомые супружеские пары разных возрастов и разных национальностей, чьи финансовые возможности позволяли съём жилья в столице. Словно заботливая пчела, копошащаяся в чреве цветка, раз в месяц в чрево квартиры заглядывал и наш участковый, то ли проверить документы у жильцов, то ли «отщепнуть» себе немножко нектара в виде небольшой прибавки к жалованью. Его долговязая фигура была неоднократно замечена в вечернем дефиле вдоль нашего сдвоенного дома. Хозяйским взглядом, осматривающим освещённые окна, выходящие на школьный двор, его обострённый к чужому нектару нюх требовал подтверждения в виде интуитивного озарения. Кто ещё мог бы сдавать квартиру нелегально, не оформив грамотно документы?! Но, не владея дедуктивным методом мистера Холмса, он вынужден был довольствоваться малым, – то есть положенной ему государственной зарплатой.

– Как?! Ты ничего не знаешь?! Весь наш Творческий Союз меня обсуждает! – она окинула меня оценивающим взглядом женщины жаждущей общения.

Мы пересеклись в районе Кутузовского проспекта, взглядом, среди празднично одетой толпы. Начало марта, снег таял, оставляя соляные разводы на обуви, рождая смутные надежды на что-то светлое, радостное и праздничное. Плечи сами собой раскрывались, давая возможность втянуть в лёгкие этот опьяняющий коктейль, так щедро разлитый повсюду.

С крыш капало.

– Приглашаю, здесь недалеко. Ты сам всё поймёшь, когда увидишь.

Я знал, что она удачно вышла замуж за дипломатического сыночка, перебравшись после свадьбы в пятикомнатные апартаменты. Он был значительно ниже её, сантиметров на двадцать, но её это нисколечко не смущало. Стройная, фигуристая, с каштановыми волосами до плеч, метр девяносто ростом, Галочка Марецкая давно мечтала взобраться, если не на самый верх, то повыше окружавших её подружек и молодых институтских парней, побаивавшихся исходящей от неё энергетики, её высокого роста и рационального мужского ума, отметающего всю романтику.

Они встретились на новогоднем карнавале, где она быстренько отбила его у двух тощих немок, работавших у него в подчинении в отделе международной логистики. Выпив публично на брудершафт, с горячим придыханием, щекоча кончиком язычка ушную раковину своего будущего мужа, она сказала:

– Милый, кожа моих маленьких пяточек такая нежная, что если ты закроешь глаза, а я тебя ими поглажу по щеке, то ты не сможешь отличить их касание от ласк моих рук, – и предложила убедиться на практике.

У мужика снесло крышу.

Через восемь месяцев в валютном роддоме «гора» родила мышь. Ребёнок женского пола оказался хилым и недоношенным, но милым и очень тихим. Дочку назвали Катей, в честь бабушки, которая изливала на ребёнка всю свою оставшуюся нежность и любовь.

Да и свёкор, измученный подагрой пожилой красавец, тоже всё чаще светился тихим счастьем, беря на руки маленький тёплый комочек, излучающий бесконечное доверие к окружающему его миру.

Европейские тренажёры, витаминные препараты, массажисты и лучшие педиатры Москвы помогали формированию и взрослению этого маленького комочка, превратившегося за два с половиной года в молчаливую и очень скромную девочку, с глазами, излучающими тихую светлую радость.