Ни печали, ни зла, ни туги нет по ту сторону ворот сида, говорит Йитс, и блаженны попавшие и оставшиеся там навек, – но с первым лучом Судного Дня страна фэйри просто сгорит без следа, словно её и не было.

Может, и сгорит – если только…

Если только кто-то из нас с вами тайком не протащит воспоминание о ней, маленькое и тёплое, за пазухой.

В вечную, настоящую жизнь.

переложение известной песни про надежду на наш созерцательный и низачтонеберущийсяотвечать церковно-приходской лад…

надо только выучиться ждать надо быть смиренным и покооо рныыым чтоб порой от жизни по лу чать стул во тьме и вёдрышко попкоооо ооооо рна…

Архимандрит Софроний (Сахаров)

(из книги «Рождение в Царство непоколебимое»):

«Нет сомнений, что христианский персонализм представляет собою исключительное совершенство, и как таковое трудно постигаемое.

Современный коммунизм – также есть отрицание персонализма. Взяв некоторые из положений Христа и отбросив другие, более существенные, марксисты невероятно снизили понятие о человеке. Их антропология весьма приближена к зоологии. Как образ Абсолютного, человек является ценностью, высшей, чем весь остальной космос, и единая человеческая личность, достигшая предельно возможного познания Вечного Бога, изменяет достоинство всей земли».

Думаю: разве тут речь только о том, что мы в России разумеем, если произносят «коммунизм» или «коммунисты»? Нет, конечно.

Коммунизм (имею в виду не Маркса или конкретные политические и исторические реалии разных стран и периодов, а сам дух) основательно отравил христианский мир.

Современная антропология – неважно какая, либеральная, противоположная ей, религиозная ли – тоже, увы, приближена к зоологической… За любым хором идеологических витий, орущих, взывающих, обличающих, резонирующих, нападающих, защищающихся ли – слышен один и тот же подтекст: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб».

Одни только поэты пытаются сохранять персонализм.

Неосознанно чаще всего. Нечисто и не всегда, – но в основном.

Неприкаянные, так и бродят.

Как терпимая, иногда употребляемая на потребу (иногда и блестяще – вон сколько блестящих стихов прогремело, например, во фейсбуке во время всех этих событий на Украине с той и другой стороны…), но тем не менее – скверна в очах мира сего.

Одни поэты, и те, кто им подобен.

Как я невыносимо устал от всего этого, сил нет…

Важно вот что ещё…

ВИДЕТЬ ближнего. Всего.

Смотреть оком – чистым…

Важно ведь не то, на каком плоту или в какой лодке он плывёт.

А важно, куда его и всех нас несёт течение.

Потому что жизнь – это река.

А ведь и правда – средь современных книжек есть две, которые таки заставляют задуматься о нашем общем потоке жизни…

Авторы обеих – знамения пререкаемые.

«СНАФФ» Пелевина и «Теллурия» Сорокина.

Сколь бы мы нос ни воротили – а к тому и идёт…

Только что узнал – умерла Вилия Базарайте.

Рак…

Познакомились мы когда-то ещё в дофейсбучные времена, в жж…

Вилия всегда мне представлялась так: большой деревянный стол в солнечном и тенистом саду, за ним – люди, разговаривают, радуются, читают стихи, поют, молчат… а перед ней – большая куча семечек. Собранных отовсюду, – она находила их везде. И она их лущит, улыбается и лущит… Освобождает зёрнышки света, а шелуху-клипот сметает в сторону. А зёрнышки складывает в большую расписную деревянную чашу, которая стоит посреди стола; и зёрнышек всё больше и больше, и чаша светится, ровно и невечерне.

Уходят в успенья, в присосы смертей – А тридцать два было, теснот тесней! – Редчают люди в ряду людей, Как зубы в молочной десне.