Осёл намотал на ус эти слова.

И, когда вечером уставший мельник присел на завалинку, осёл взгромоздился ему на колени со всеми копытами, заревел во всю глотку, стал тереться о него башкой…

Хозяин спихнул его и заорал: «Э, да наш осёл с ума спятил, заболел, видно!» – и отвели осла на живодёрню.

К сему же: конформизм – такой мальстрём, и как выбраться, если край воронки цепляет, и проч.

О тягостной ситуации, когда общаешься с тем, с кем никак не хочешь, но вынужден, а потом, набравшись духу, прекращаешь общение, и о рефлексии по этому поводу, бабушка Фая говорила, утешая меня: «Да и чо тебе с ними, поросят крестить?»

Случайно увидел на прав. сайте циферку: прав. гимназия Василия Великого, град Москва. Обучение – разовый взнос 600 тысяч, и за каждый год ещё по 500 тысяч…

Вот думаю о тех, кто отдал таки туда детей: если имеешь такие деньги, на хрена тебе ещё и православие?…

Визбор: «Люди Флинта гимн морям поют…»

Ага, а то как же.

Гимн морям они пели.

Если чего и хотели люди Флинта, то во-первых избежать виселицы, а во-вторых – денег.

За это я, например, люблю «Остров сокровищ» Стивенсона.

Во-первых, минимум прилагательных. Объект и действие; существительное и глагол.

Во-вторых, никакой романтизации пиратства. Как есть, так и есть…

Но такое жизнеутверждение.

(У Саббатини я нашёл только подтверждение сего; реальная неблагоутробная обстановка – и Питер Блад, человек, действующий так, как он хочет…).

И как всегда – любовь спасает всё.

«Круглов, выйди из класса!…»

Как они близко, «детства моего чистые глазеёнки»… всегда – вот они.

Это я роюсь в своих записных тетрадях.

Там у меня, как у того троешника, записано всё подряд: адреса, телефоны, планируемые действия, всякое по учёбе в семинарии, так что найти нужное бывает…

Ага!! думаете, сейчас скажу «трудно»?

Как бы не так.

Легко.

Просто тут есть система, непонятная стороннему взгляду, но памятная мне самому…

Ведь, в конце концов, «капитал-то у мово вани в голове», и, если откажет мозг, то все эти подручные записи ничего не спасут.

А пока что – ориентируюсь в них свободно.

Так вот.

Довелось мне в сентябре быть у десятиклассника Андрюши на родительском собрании.

Я человек в некоторой степени законопослушный; пришёл, отсидел, всё, что надо, поимел себе в виду.

Но не суть.

А суть – про неистребимость навыков, благоприобретённых в детстве и отрочестве.

Листаю тетрадь – вижу запись, которую вёл на том собрании.

И вижу, что со школьных времён, когда я рисовал цельными уроками и был за то прещаем учителями, мало что изменилось:

Вчера на радио «Культура» записывал передачу с Владимиром Губайловским.

Слушая одно его стихотворение, подумал: а ведь верно. Тот, кто борется с самим собой, бывает одновременно не только победителем, но и побеждённым.

«Уход за волосами» – облысел, а потом умер.

Всенощная под воскресенье; кто-то её служит, кто-то пошёл исповедовать, остальные – вынимают частицы из просфорок. Просфорок – гора, несколько сотен. Налаженный механический ритм движений: воткнул копьецо – выдернул частицу – в чашку, просфорку в корзину, и тд., и тд.

Живо вспомнилось детство: как долгими зимними вечерами в Богучанах всей семьёй за большим столом в таком же механическом ритме лепили сотни пельменей.

Похожее ощущение: мир, поступательное делание, семья вместе.

И тёплый жёлтый свет сверху: там, за окном, стемнело, там почти ночь; ангел включил над нами лампу, поправил абажур.

Если уничтожить в море всех кровожадных акул и всех опасных электрических скатов – не всплывёт ли на их место ужасный Ктулху?…