Больше девяти часов мы трепыхались в машине, и за всю поездку в ту сторону не случилось чего-то неожиданного. Ну, за исключением моего ожога на пальце. У нас появился странный звук в переднем колесе, и на очередной заправке я не нашел ничего лучше, чем потрогать пальцем диск, чтобы оценить, насколько он нагрелся. Денис долго потешался надо мной, глядя, как я тыкаю обожженным пальцем в плотно утрамбованный сугроб.

До Смоленска добрались, когда уже стемнело, и ещё с полчаса навигатор водил нас по незнакомому городу, пока мы не забрали долгожданный бампер у старичка, торгующего раритетными комплектующими прямо под открытым небом.

Неудовлетворенные бутербродами наши желудки потребовали нормальной пищи, и мы, покинув город, остановились в придорожном кафе с многообещающим названием «Райское наслаждение». Впрочем, таковым там оказалась только еда. Одиноко стоящий в углу кафе бильярдный стол и томно поглядывающая на единственных посетителей, то есть на нас, официантка никаких эмоций у нас не вызвали. Хозяйка заведения предложила нам спальные места для отдыха.

Обстановка была домашней, и к тому же после приличной еды нас потянуло на сон. Цена за ночёвку была смешной и я, глядя на стеклянный взгляд потирающего глаза друга, решил остановиться. Хозяйка, приятная женщина лет пятидесяти, отвела нас в единственную комнату для отдыха и указала на две кровати стоящие по разные стороны комнаты.

– Комплекты белья в шкафу, – мило улыбнулась она, – а я пойду, там вроде ещё кто-то подъехал.

Мы поблагодарили доброжелательную хозяйку за вкусную еду, сказав, что давно так хорошо не питались. Она в ответ пошутила, что найдёт нам по хорошенькой молодой кухарке ради спасения наших несчастных желудков.

Постели мы не расстилали, справедливо рассудив, что с пододеяльниками ни одному мужчине не справиться, и завалились спать.

Денис сразу захрапел, да и у меня глаза смыкались. Я представил, что рядом со мной лежит Татьяна, обнял угол подушки и погрузился в тяжелый сон. Я всегда сплю на новом месте плохо, много ворочаюсь и не могу уснуть, но тут усталость взяла своё, хотя даже сквозь сон я слышал, как гремит посудой официантка и комментирует сериал хозяйка заведения.

Мне снилась Татьяна, она меня целовала, шептала на ухо какие-то приятные слова, смысла которых я не улавливал. Внезапно её лицо стало тревожным и серьёзным.

– Немедленно уезжайте оттуда, – закричала она мне в лицо и дала вдруг пощечину.

Я почувствовал обиду и заявил ей, что хоть это и сон, так себя вести со мной нельзя – и вдруг проснулся.

Молоточек в моей голове теперь не просто пощелкивал, чувство опасность выбивало беспрестанную дробь. Я взглянул на мирно спящего Дениса. Будить его из-за какого-то сна было жалко. Настенные светодиодные часы светились зеленоватым светом и показывали три часа ночи. Мне пришло в голову встать и самому проверить, всё ли в порядке. Дойдя до двери, я потянул на себя ручку, но она не поддалась. Не поверив, я потянул ещё раз. Намертво, дверь даже не шелохнулась.

Тормошил я Дениса за плечо минут пять, он ворчал и даже не думал просыпаться. Пришлось треснуть его подушкой. Испытанный метод побудки ещё с общежития, где мы жили с ним в бытность студентами, сработал безотказно.

– Дэн, уматываем отсюда, – громко зашептал я в темноте. – Нас закрыли, может, твою тачку уже на запчасти разобрали.

Ничто не могло пробудить его так быстро, как осознание, что его любимой «авдотье» угрожает опасность. Мы прикинули, что лучше в случае ложной тревоги оплатить сломанную дверь, чем подвергаться неведомой опасности и, разогнавшись, одновременно вынесли её плечами. Грохот от двери, хлопнувшей о стену, раскатился эхом по кафе, и мы пошли по темному узкому коридору к обеденному залу, за которым был выход. Свет нигде не горел, все освещение создавалось двумя стояночными столбами, смотрящими в помещение через окна.