Надо сказать, я был очень расстроен тем, что не увижу её почти три недели. Я не мог забыть нашего приключения в пещерном монастыре и жил только предстоящей встречей с ней. Тот поцелуй в машине был единственным проявлением чувств с её стороны. Чем больше времени проходило со времени отъезда Татьяны в Штаты, тем больше я опасался, что какой-нибудь искатель приключений с превосходящими меня личными данными завоюет её расположение.

Судя по ее письму, наша встреча вообще могла быть отложена на неопределенное время. Да она и не давала мне никаких обещаний, но у меня сердце замирало, когда я вспоминал, как мне было хорошо с ней рядом. Мой чёрный пушистый питомец тоже частенько вопросительно мяукал, заглядывая мне в лицо своими бездонными зеленоватыми кошачьими глазами. Мне показалось, что и он опечален отсутствием нашей очаровательной гостьи.

Положение в какой-то мере спас мой друг Денис, работающий системным администратором в местном филиале столичного торгового дома.

Он позвонил и предложил прокатиться с ним за запчастями для его любимой «авдотьи» – так он называл свою «ауди 80», практически нашу с ним ровесницу. Порой мне казалось, что с машинами у него отношения складываются гораздо лучше, чем с девушками. Он мог сутками ковыряться в каком-нибудь агрегате «авдотьи», мучаясь с инструкциями на иностранном языке, или ехать за тридевять земель за недостающей деталью. Для меня такая возня с машиной была непонятной, я доверял автосервису и знакомому механику, хотя мог и сам справиться с некоторыми проблемами с машиной, но был слишком для этого ленив.

Сначала Денис шокировал меня предложением прокатиться за бампером на добрых полторы тысячи километров. Но потом, подумав, что это лучшее отвлечение от тягостных раздумий, я согласился.

Мурзик, почувствовав неладное, вопросительно куснул меня за палец голой ноги, торчащей из-под одеяла, когда я разговаривал с Денисом по телефону.

Он терпеть не мог оставаться один на сухом корме, когда я уезжал на несколько дней, и каждый раз по моем возвращении устраивал молчаливый бойкот, не давая себя гладить и тискать.

– Спокойно, мурчалка, – погладил я кота. – Я всего на сутки отлучусь.

За окном полетели первые снежинки, сначала слабо и реденько, потом чаще и плотнее застилая грязную улицу нарастающим белоснежным ковром, на котором тут же отпечатывались следы машин, отъезжающих от стоянки под моими окнами. Стоя на балконе, я на несколько минут позабыл обо всём, так зачаровала меня картина падающего первого снега.

Где-то в глубине моего мозга щёлкнул датчик, всегда предупреждающий о приближении необычного момента, связанного с очередным приключением, но я заставил его утихнуть.

Денис подкатил через два часа, с гордо наклеенной этикеткой «Росгострах – платим копейки» на вмятой двери своего автомобиля. Уже три месяца страховая компания обещала ему возместить ущерб и перечислила сумму, которой едва ли хватило бы на покупку ручки от этой самой пострадавшей дверцы. Наклейка, вызывающая понимающую улыбку у разглядевших её водителей, была своеобразной маленькой местью.

Наскоро приготовив пару десятков бутербродов и выпив крепкого кофе, минуя цепляющего за ноги и истерично мяукающего кота, мы захлопнули дверь и, петляя между многолетними ямами на примыкающей к дому дороге, выехали на трассу.

На автозаправке попытались пообщаться с симпатичными девушками продавцами, но выяснив, что уровень их интеллекта сравним с интеллектом стульев, на которых они сидели, потеряли к ним интерес.

Выехав за город, мы взяли крейсерскую скорость в сто километров в час и устремились в сторону одного из старейших городов нашей страны – Смоленска.