Девчонка недовольно фыркает:

— Сборище! Зачем приехала тогда?

— Я? — оглядываюсь, но мои похитители уже смылись.

— Слушай! Мне некогда. Фамилия, имя, год рождения, рост и вес?

— Горина Есения… Подожди! Я не знаю вообще...

Девчонка закатывает глаза.

— Да чтоб тебя! Время! Сейчас уже первая десятка пойдёт. Давай раздевайся и приводи себя в порядок. Времени у тебя вагон. Весы и ростомер справа у последнего окна.

Внутри меня просыпаются драконы, но не спускать же их на эту мартышку. Запахиваю поплотнее свою любимую шубейку из эко-меха, стоимостью с хорошую машину.

— А мой номер, значит, 77?

— Это хорошо, что ты знаешь цифры, — на полном серьёзе заявляет рулевая модельного колхоза. — Снимай замеры и занимай любое свободное зеркало. Только учти, никаких пушапов. Грудь и задницу будут проверять на натуральность.

Кровь приливает к щекам и, вскипая, ползёт по сосудам к ушам. Бросаюсь к выходу, но дверь заперта. От гула и витающих ароматов кружится голова. Может, меня с кем-то перепутали? Здесь есть хоть какой-то администратор или смотритель всего этого бардака? Встав на цыпочки, замечаю дверь с золотыми завитушками. Вдруг за ней есть кто адекватный? Можно, конечно, сразу позвонить и наябедничать Руслану, но пока не вижу никакой угрозы ни жизни, ни здоровью. Если только психическому. А Маруся загрызёт меня, если я Светлейшего вне рабочего времени побеспокою. Через сваленные спортивные сумки и чемоданы пробираюсь к заветной комнате. Стучусь. Без толку.

Вспоминаю про данный мне мобильник. Там всего один номер. Набираю его и слышу бархатный мужской голос:

— Ты приехала, джами́ля[1]?

— Я не Джа́миля? — тут же путаю ударение. — Я Есения.

— Сейчас придут за тобой. Слышишь меня?

Мурашки по спине от его голоса. Отвечаю словно под гипнозом:

— Я слышу тебя. Да.

Прислоняюсь к двери и заворожённо смотрю на замолчавший телефон. А с кем я разговаривала? Это явно не шейх-коротышка. Его властный голос я запомнила. Вряд ли он превратил бы меня в мёд и шёлк. Дверь отворяется, и я падаю в чьи-то сильные руки. Аромат сандала и апельсина обволакивает меня, вытесняя парфюмерное облако обратно в холл.

После ярких софитов приглушенный свет настенных бра — бальзам для глаз. Выбираюсь из объятий и разворачиваюсь на каблуках, готовая выпустить пар на первого попавшегося. Язык прилипает к нёбу.

Передо мной стоит красавчик, чуть не пустивший под откос мою презентацию. Поверх белого платья на нём чёрный, расшитый золотом, халат. По бокам от красавчика два статных и самодовольных парня.

— Я без очереди! — сую ему в руки свой номер с прищепкой.

Он отдаёт его одному из парней и убирает прядь волос с моего лба. От причёски вряд ли что-то осталось после короткой, но бурной схватки с похитителями.

— Прости, джамиля. Виновные будут наказаны.

— Сегодня? — неохотно убираю его тёплую руку от своего лица. — Не люблю утренние казни. Они утомительны.

— Я тоже, — соглашается красавчик и отдаёт короткий приказ на непонятном мне языке.

Парни кланяются ему и по-кошачьи тихо выходят из комнаты через дверь напротив той, через которую ввалилась.

— Прошу объяснить, что здесь за цирк? — Неожиданно меня прошибает холодный пот. — Подожди… А куда ты парней послал?

— Твоя просьба будет исполнена немедленно. — Красавчик встаёт у меня за спиной и стягивает шубу с моих дрогнувших плеч. Ощущаю его дыхание совсем близко.

— Ты серьёзно? А подписать указ, суд народа? — нервно кручу пуговицы на пиджаке. Как бы мои шутки не стоили жизни моим похитителям.

— Твоё желание — указ, я — суд.

Уфф! Наворотила дел.

— Я их прощаю.

— А я нет.

— Десяти ударов розгами будет вполне достаточно.