Теперь обратимся к моде и предметам повседневного потребления. При всей популярности Хэллоуина, Дня мертвых и Santa Muerte массовое восхищение тематикой смерти не ограничивается одними ритуалами, культами и празднествами.

Возможно, наиболее наглядным и удивительным примером этой увлеченности является желание видеть соответствующую символику в повседневной жизни на одежде и в декоре жилого интерьера276. Черепа, скелеты, кости, фигура Смерти с косой, мертвецы и прочее становятся украшением домашней утвари по обе стороны Атлантики, наиболее востребованными модными предметами массового потребления277. В прежние времена изображение черепа со скрещенными костями помещалось на этикетках высокотоксичных веществ; в наши дни такие картинки можно обнаружить на конфетных обертках. Крупные торговые центры предлагают вниманию покупателей одежду, постельные принадлежности и предметы мебели, украшенные черепами и костями, круглый год, а не только накануне Хэллоуина.

«Если раньше тематика смерти находилась на периферии мира искусства и ею интересовались в основном фотохудожники-авангардисты и дизайнеры моды, склонные к эпатажу, с целью привлечь внимание общественности к социальным и политическим проблемам, то сейчас она занимает центральное место», – утверждает Жак Линн Фолтин, сопоставляя нынешнее положение дел с трендами 1980‐х годов278.

Новые тренды в фотографии, рекламном бизнесе и дизайне моды, например, все чаще представляют фотомоделей жертвами жестокого насилия – их «гибель» от руки серийного маньяка, сексуального садиста или педофила имитируется с шокирующе натуралистическими подробностями279. Это направление Фолтин точно окрестила «трупным шиком». Имитация смерти красавиц «создается для увеселения публики и эстетического удовольствия, это своего рода информационно-развлекательный феномен». После выхода мультфильма Тима Бёртона «Труп невесты» в продаже появились коллекционные куклы и бижутерия, а также женская одежда280. Хотя все эти новые тренды в моде не имеют никакого отношения к политическим партиям и движениям или к оккультизму, они, безусловно, выражают меняющееся отношение к человеческой жизни.

Но не только имитация мертвых тел служит проявлением восторга индустрии моды перед смертью – весьма популярны также черепа и скрещенные кости. За исключением пещерных людей или древних ацтеков, трудно представить себе цивилизацию, в которой люди с таким же энтузиазмом украшали бы свои жилища черепами и костями. Несмотря на то что в течение многих столетий изображение черепа служило суровым напоминанием о быстротечности жизни, теперь он выступает в качестве «современного элемента моды» и «весьма востребованного атрибута, который будут использовать законодатели моды завтрашнего дня». На одном из сайтов, посвященных анализу моды, говорится: «Практически в любом современном магазине можно найти товары с изображением черепов», которые круглый год «пользуются устойчивым спросом»281. Черепа красуются на футболках, кроссовках, брелоках, пижамах, обоях, детской одежде и аксессуарах для домашних питомцев, не обремененные никакими философскими коннотациями. Изображение черепа стало символическим «счастливым лицом 2000‐х годов»282. Все попытки объяснить популярность этого изображения, прибегая к таким ассоциациям, как лихой «Веселый Роджер» пиратских головорезов, протестная символика или бунтарский иррационализм, выглядят неубедительно. Даже если эти аллюзии изначально способствовали расцвету танатопатии, в целом масштаб этого феномена неизмеримо шире такой трактовки.