Царьград, как известно – Константинополь (ныне – Стамбул). Это одна точка. Другая – в городе Волин, в вотчине славян-венетов. Ещё – в Старгарде (Старгороде) – столице славян-вагров. Ещё – в Щецине, городе славян-поморян.

Как позднее появилось сообщество казаков, объявивших себя отдельной нацией, так ранее по той же схеме создалось сообщество бурлаков, волоков. Понятно, что все они для удобства коммуникации делились на земляческие ватаги (русские, поляки, скандинавы и т.д.), но принципиально это было одно «национальное» образование с преобладанием славян, а среди славян – русских. Вот мы и нашли «варязи звухуся Русью». На этом фоне справедливо предположить, что основой интернационального слэнга волоков была славянская, русская речь.



И, логично, что возглавлял эту варяжскую ватагу глава самой большой группы людей, о чём мы поговорим чуть позже.

Справедливо задать вопрос: куда делись варяги-волоки? Исчезли?

Нет, конечно. Их снесла семантическая волна, когда звук М выходил не только из Н, но и из В. По известному принципу: волоко – молоко. Генотип ВО в сочетании с одушевляющим ЛО всегда даёт семантику движения, воли, семантику волн. ВОЛО-НА – направленная воля. Так мы видим древнюю смысловую связь современных слов «море» и «воля», создающую поэтику речи. На этом пути сообщество людей, объединённых профессиональным признаком перетаскивания судов, называвшееся «волоки», позднее, при расширении их функций, перешло в «варяги», а до наших дней дошли «моряки». Моряки – это и есть потерянные варяги.

Чтобы закрыть вопрос скандинавов, констатируем два факта: отсутствие на территории Восточной Европы скандинавской топонимики (при наличии славянской, кельтской, балтской, финской, иранской, тюркской) и появление имени «руси» в источниках южного происхождения (арабских и византийских) на два столетия раньше варягов. Ясно, что русские как нация сформировались гораздо раньше профессионального сообщества волоков. То, что варяги фактически были русскими людьми, знали историки дореволюционной России. Иначе, не назвали бы они флагман российского флота именем «Варяг». Именами врагов корабли не называют.

Иллюстрация: фрагмент «Радзивилловской летописи»; «Бурлаки на Волге» Илья Репин; Русский военный флот. Альбом 1904 г.

Имя тонкое…

Анна: Аня, Аннушка, Анюта, Нюра, Нюся, Анетта, Нюта. Александр: Алекс, Алексашка, Алексаня, Саня, Саша, Шурик, Шура, Лекса. Сергей: Серёжа, Серёга, Серёня, Серый, Сергун, Гуня. Вот неполные перечни вариантов известных имен, которыми называют детей в России. Отчего же такое разнообразие называния одного и того же человека? Нигде в мире нет ничего подобного.

Всё дело, думается, в том, что различные «производные» – на самом деле это отзвуки древнейших имён. Ведь потребность «обозначить» каждого человека была и в каменном веке, когда только-только возникала первая речь.

Уже позднее людей стали «переименовывать» в соответствии с религиозными или какими-то иными соображениями, но «первозвук», изначальная номинация, безусловно, сохранялась в народной памяти, переходя из поколения в поколение.

Сегодня большинство старых имён утеряно или скрыто под новыми напластованиями звуков. Википедия утверждает, что, например, корень СЕН (М) имеет 33 варианта древнерусских имён; БЕЛ – 18 вариантов. В современности, мы столько имён с подобными корнями вряд ли насобираем по всему миру. Вот, к примеру, Сеня или Семён. Всякий понимает, что здесь в основе «семя», но кто-то прилепил к этому Шимон и «перевёл», на древнееврейский «sama» – слушать. Ясно, что это никакой не перевод, а простое созвучие. Или Степен. К бабушке ходить не надо, чтобы понять смысл имени: человек степи, степной. Но тут же находится созвучие с греческим «венок» и имя объявляется греческим. Заметим, что и венок, букет из диких цветов также имеют смысл «степной». Совпадение языков говорит только об одном: об их едином происхождении, моногенезе.