Они собирали плоды и оставляли их в шалаше, пользуясь ими, когда шел дождь или была плохая погода. К ним прибился белый кот, когда-то живший с ними в саду. Он ходил за ними повсюду и спал с ними в шалаше. Но плодов, которые они ели, он не брал. Он стал охотиться на птиц и поедал их со страстным наслаждением. Вначале они ужасались, глядя, как он разделывается с маленькой птичкой, которая постепенно теряла силы, пока он играл с ней, а затем с наслаждением и рычанием потрошил ее внутренности.
В ясные солнечные дни у них пробуждалась вера, что Отец их простит за их смирение и они вновь обретут потерянный сад.
В такие дни они возвращались в свой сад, гуляли там и надеялись услышать голос Всевышнего для беседы. «Заутра услыши глас мой, заутра предстану Ти, и узриши мя, – молился Адам и плакал с надеждой о прощении. – Попечения изгна мя рая, и что сотворю отчаянный? Сего ради толку во врата и зову: Отче, отверзи ми покаянием и спаси мя». Ева стояла рядом и рыдала, закрыв глаза, и она каялась о содеянном. Как они провинились! Как они раскаиваются, неблагодарные! Отец навсегда оставил своих детей для познания добра и зла. Видно, напрасно они просят. Но небо молчало.
Как-то, вернувшись в свой шалаш с плодами, они обнаружили там овцу, которая не испугалась их, а спокойно лежала, словно ждала их возвращения. Они обрадовались ей: еще одна тварь желает жить с ними. И кот принял овцу радушно, он несколько раз мяукнул, выражая той свое почтение.
Дни шли за днями, месяц за месяцем, и каждый раз они ожидали нового дня без радости, душа была неспокойна. Теперь они уже делили время на вчера, сегодня и завтра. В саду такого деления не существовало, там один день был как тысяча дней. Все было пронизано любовью, которую они унаследовали. Там они всегда были молоды, здоровы, красивы и чисты. Перед ними была открыта «Книга жизни», которую они читали сердцем и разумом. Теперь «Книга жизни» закрыта навечно, ничего они в ней прочесть не смогут, потому что будут в поте лица добывать хлеб свой.
Они разочаровали Отца, не исполнили его замысел, стали наги, беззащитны и слабы. Грех вошел в них, они сделались рабами греха. Сотворенный человек пал и отравил весь мир. Нет им прощения, они потеряли образ Божий!
И что их ждет завтра? С отчаянием думали они. Вдруг опять затрясется земля, в черном небе засверкают стрелами молнии так, словно на небе идет война между Ангелами света и тьмы. А они здесь, мелкие ничтожные твари, ждут и не узнают, кто победит на небе. Изгнанные из блаженного сада, будут содрогаться от ужаса и ждать смерти, тело их потеряет опору, разум помутится. Они лишь прах и пепел, могут сгореть, как дерево, в которое ударила случайно молния. Их некому защитить.
А когда стихия наконец затихнет, тьма уйдет и наступит хмурый рассвет, они, грязные, унылые, усталые, поплетутся неизвестно куда, едва передвигая ногами, искать покоя, которого уже нигде и никогда не найдут. На них может упасть дерево, на них может напасть любое животное, покалечить или уничтожить. Земля для них сделалась темной и мрачной, где мало света, бесконечная печаль, непрестанный плач, неусыпающее воздыхание о потерянном блаженстве. Их тела, когда-то эфирные, тонкие, сделались земными, вещественными и грубыми. Грубое человеческое тело стало служить одеждою для тонкого тела – души. На глаза, уши, руки, ноги, принадлежащие душе, надеты подобные члены тела. И ничего уже не изменить! Горе вам, человеки!
Кто их защитит и пожалеет? Всевышний всегда с ними, Он не оставил их скорбеть вечно.
«Помилуй мя, яко скорблю; смятеся яростью око мое, душа моя и утроба моя, – взывал Адам с надеждой о помощи. – Тебе припадаю, вопия, недостойный: согреших и несмь возрети на высоту небесную от множества неправд моих; даруй мне слезы умиления. Не отврати лице Твое от мене».