И считал Пригожин, что в ЧК после смерти товарища Дзержинского проникли враги народа, которые пытаются извести лучших людей и совершить контрреволюцию. Или сорвать Индустриализацию, а тогда, как говорил товарищ Сталин, нас просто сомнут.

– Вот и вы, Лева, молчите, молчите, что с иностранцами знались… попадетесь чекистам… пока…

– Вот дойдет это до товарища Сталина, выведет он врагов народа, да поставит к стенке, вот тогда и говорите…

Убирая со стола остатки пиршества, я с сожалением смотрел на похрапывающего Пригожина. «Эх, Сергеич, Сергеич, если бы ты только знал, как ты прав и как ошибаешься одновременно. Враги народа пролезли не только в органы госбезопасности, оттуда их, как раз, скоро в-основном, вычистят. А вот до всей остальной «проклятой касты» руки не доберутся даже у товарища Сталина».

4

Благодаря удачному дорожному знакомству, поездка вышла легкая и не скучная. Но вот только чем ближе мы подъезжали к Москве, тем более неспокойно было у меня на душе. Лежа на верхней полке в темноте я спрашивал себя, а не ждут ли меня на подъездах к Москве люди Фриновского так же, как они ждали в моей версии истории товарища Берзина? Поэтому я чуть не подпрыгнул на своей полке, когда на станции Александров дверь купе отворилась и в проеме появился черный мундир транспортного особиста.

– Здравия желаю, граждане, линейный уполномоченный по станции Александров сержант госбезопасности Уткин, – дядька был пожилой и усталый, но видно, что служака. – Предъявите документы.

– Пожалуйста, – Пригожин, заметно побледнев, первым протянул свой паспорт, однако, я заметил, что транспортный чекист больше внимания уделяет не паспорту соседа, а моей персоне. То время, которое мне выиграл паспорт Сергеича, я решал, какой документ предъявить. Паспорт или удостоверение чекиста.

– Возьмите, товарищ, все в порядке, – вернул паспорт Пригожину сотрудник и сосредоточился на мне: – Ваши документы, гражданин.

Я вытащил из портмоне свое удостоверение и, свесившись с полки, показал его в развернутом виде.

– Лев Вячеславович Абалкин – сощурившись, прочитал транспортник. – Кандидат на звание…

Ладно, махнул рукой проверяющий, а я, прям, услышал, как отпавшая челюсть Сергеича пробила пол вагона.

– Извините, товарищ Абалкин, можно присяду?

– Конечно, весь состав обошли, наверное?

– Да нет, просто ноги уже не те, что в молодости были, – сотрудник аккуратно сдвинул постель на нижней полке и присел на краешек, вытянув ноги, насколько позволяла узость купе. – Скоро уже и на покой, огородик с женой заведем, курочек-уточек, порося. Я ведь в органах на транспорте аж с 18 года, так что выслуга есть.

– Так прямо к нам и пришли?

– Ну, почему, еще пару человек проверил. Описание дали, аж с самого Управления, а проводники и сообщили, кто есть похожий под описание.

– А кого ищете-то? – спросил я. – Вдруг тоже увижу.

– Да какого-то Фролова Сергея Александровича, вроде бы, по поддельному паспорту или удостоверению временному едет.

Вот тут уже я, хотя и ожидал услышать свои имя-фамилию, тоже едва удержал челюсть от падения, как же быстро-то на меня вышли?! Или Фриновский, все-таки, решился арестовать Берзина в Магадане? Да нет, если бы так, то «ксива» бы не помогла.

– Но ищут ваши коллеги, а за что точно, нам, транспортникам, не говорят, не достойные, видать. Я кто под описание подходит, с поезда ссадил, а они пусть разбираются настоящие у них паспорта или нет.

В купе заглянул проводник.

– Товарищ оперативник, поезд отправляется через две минуты.

– Иду, иду, ну, всего хорошего, – надев шапку, козырнул транспортный чекист.