Ну да, чего там, подумаешь, змеи. По сравнению с минами. Но лететь надо! Причём одному. Без знания кхмерского языка. И не в столицу Пномпень, а за сотни километров от неё. И знакомы-то вы с одним-единственным камбоджийцем, а остальным до вас и дела никакого нет.

Примерно в таком состоянии находился Леопольд после того, как принял безграничное по своей храбрости решение лететь одному в небольшой российский город в гости к русской невесте.

Его письма становились короче и непонятнее, незапланированные телефонные звонки озадачивали, и по голосу мне казалось, что он на меня за что-то сердится.

Или жениться передумал?

Мне уже хотелось сказать ему, что, мол, не хочешь – не лети. Но чувство такта и русское «поживём – увидим» останавливало. Тем более что мы с подружками вовсю готовились к приезду заморского гостя.

За три дня до его прилёта мы собрались, отпросив Риту у мужа, на девичник, чтобы обсудить приём со своей стороны. Я показывала подружкам фотографии Лео молодого, средних лет и сегодняшнего, которые стащила из его альбома.

– Ой, девочки, – протянула Рита, рассматривая фото с юным длинноволосым Леопольдом, – да он же просто хиппи!

Одетый в брюки клёш и батник с остроносым воротником, патлатый Лео сидел на лестнице подъезда, дружески обнимая свидетеля на его первой свадьбе— итальянца Джованни.

– Это в каком же году?

– Да мы как раз пионерили вовсю!

– Ой, девочки, а помните, как мы в школе на женихов гадали? Вырезав из газет и журналов мужские имена и фотографии артистов, мы призывали на помощь духов. И, перемешивая в коробке из-под туфель газетные вырезки, вытаскивали прототип суженого.

А теперь представьте себе, если бы тогда Светка вытащила фотографию заграничного хиппи по имени Леопольд! Этого просто невозможно было себе представить – фээргэшник, представитель загнивающего Запада! – засмеялась Рита.

– Так, давайте к делу, – Марьяна была самой практичной из нас. – Надо составить план работы с иностранцем. Не будете же вы всё время сидеть дома. Давайте его на нашу турбазу свозим? Там ельник шикарный – озеро, воздух! Шашлыков нажарим, водочки попьём. По-русски, так сказать!

– Надо сделать экскурсию по историческому центру города. Я попробую на английском подготовить. И в музей можно, там новая экспозиция по родному краю.

Подружки не сомневались, что и они в деле.

Мы сидели на моей крошечной кухне и записывали на листе бумаги все идеи, чтобы не забыть. Шампусик радостно пузырился в бокалах, отвечая нашему бесшабашному настроению, так что на третьей бутылке девчонки расслабились окончательно.

– А давайте его в аэропорту с хлебом-солью встретим, – веселилась Марьяна,– такие три матрёшки. Я и костюмы из художки принесу.

– Главное, много не пить, а то я обязательно скажу какую-нибудь глупость вроде «Гитлер капут», – подводила резюме своим особенностям пития Ритуля.

– Ха-ха-ха, а ещё – «руссиш швайн» и «дастиш фантастиш», – размахивала сигаретой Марьяна.

– Не вздумайте, девочки. Опозорите страну. Учите лучше «гутен таг» и «ауфидерзейн».

Телефонный звонок прервал наше веселье. Я плотно прикрыла за собой кухонную дверь.

– Тише, наверняка это он. Что, дорогой? Заболел? Что случилось? Диарея?! К врачу ходил? Пить чай с ромашкой и снотворное? Ну выздоравливай, до послезавтра время есть. Целую тоже.

«Да ведь это у него от страха перед поездкой в Россию, в незнакомую страну, к незнакомым людям, незнакомой еде и прочим неминуемым опасностям», – осенило меня внезапно.

Я вспомнила, как он утверждал, что, несмотря на падение всех стен, в том числе информационной, многие немцы плохо осведомлены о нашей жизни. Считают, что в России есть только два города – Москва и Санкт-Петербург, а всё остальное – Сибирь. Что за любым углом можно встретить белого медведя, а передвигаемся мы исключительно на санях или телегах.