В углу, в кадке с шерстяной подстилкой, похрапывает Жор.

Зеленоватый сумрак домика успокаивает. Я усмехаюсь, вспоминая сон – надо же такому привидеться!

– Тук-тук. Тук-тук.

Продолжает кто-то стучать. Но зачем? Лицензии у меня нет… Разве только Мире или Эльзе что-то понадобилось. Соскользнув с печи, на ходу одёрнув помятые платье и плащ, открываю дверь.

Перед моим крыльцом целая толпа. С белоснежными рулонами ткани, шкатулками, туфлями, какими-то перьями – белыми! – и головными уборами.

От сердца, лица и кончиков пальцев отливает кровь, оставив после себя холод и слабость.

– Уважаемая госпожа Марьяна! – стучавший усатый мужчина подсовывает мне рулон с кружевами. – Не хотите ли свадебное платье из этого тончайшего шёлкового кружева? Лучше вы не сыщите во всей Окте, во всей восьмой провинции, я головой отвечаю!

И тут же все остальные торговцы наперебой начинают расхваливать свой белоснежный товар.

4. Глава 4. Как сорвать собственную свадьбу?

Белое-белое-белое везде. Все вещи и ткани, которые мне протягивают – белые, как одежда светлого властелина. Не так я представляла себе собственную свадьбу… Так! Спокойно, я её никак не представляла, я же понимала, что свадьбы никогда не будет.

А тут… тут…

– Туфли!

– Головной убор, достойный вашей красоты!

– Самые прекрасные украшения Окты!

– Всё для вас, госпожа, только взгляните!

Попятившись, захлопываю дверь.

– Госпожа Марьяна! Ну что ж вы?

– Вам не понравилось?

– Так мы ещё принесём!

Прижимаюсь к тёплому дереву спиной. Кажется, у меня сейчас глаза от изумления из орбит вывалятся. У распластавшегося в кадке Жора они тоже подозрительно круглые.

– Что делать будем? – шепчет он. – Бежать?

И косится на окно. Но в мутном стекле возникает светлое пятно лица:

– Госпожа, только посмотрите, какие серьги, какое ожерелье! Вы должны их увидеть.

Судя по топоту, часть торговцев перебирается к окну, и оттуда уже голосят:

– Ткань шёлковая!

– Кожа тончайшей выделки!

– Вышивки от лучших мастериц столицы!

– Что делать? – повторяю уже я.

– Ты меня спрашиваешь? – раздувается Жор. – Это же ты замуж за светлого властелина захотела?

– Я?! – от негодования щёки пылают. – Это ты мне не останавливаясь зудел: сделай предложение, да сделай предложение, как увидишь свободного мужчину – сразу делай предложение. Именно это я и сделала – то, что ты просил.

– Но я не думал, что ты сделаешь предложение Ему!

Не знаю, что ответить. Просто сползаю по двери. Гул хвалебных од брачным товарам не утихает.

– Чулки тончайшие!

– Сорочка кружевная для первой брачной ночи!

У меня дёргается глаз.

Болотные огоньки под потолком, ощутив мою тревогу, начинают носиться вокруг пучков трав, и от пляски блеклых теней становится совсем тошно.

– Я не могу вечно здесь сидеть, – обречённо признаю я.

– Но не выходить же за светлого властелина, – Жор опять округляет глаза.

– И то верно… Но я не могу отказаться. Я же сама предложила, это всё равно, что «да» в мэрии сказала. Может отказаться только сам светлый властелин.

– Значит, надо сделать так, чтобы он отказался. Сам.

Мы с Жором смотрим друг другу в глаза.

– Но он же согласился… – тяну я. – И он понимает, кто я. Что может его отвадить?

– Только осознание, что ты – совершенно неподходящая для него пара.

– Думаешь, он не понимает? – с сомнением произношу я и потираю глаза. На ладонях остаются чёрные следы подводки… – Я же тёмная, что для него может быть хуже?

– Обрядят тебя в белое, и от обычного человека не отличишь.

Мысль пронзает меня, взволновав до бешеного стука сердца.

– Ты прав! – поднявшись, стискиваю ручку двери. – Ты прав.

– Что? – теряется Жор и, пытаясь выбраться из кадки, кувырком сваливается на пол. – Что ты сказала? Я прав? Ты впервые признала мою правоту!