— Ладно, постараюсь сдержать свой язык, — хохотнул Игорь.

— Тоже относится и к рукам, никаких личных прикосновений, — записала я третий пункт.

— Ты пятьдесят оттенков, что ли пересмотрела? — спросил, смеясь Игорь, — Нужно добавить тогда пункт про наручники и хлыст.

— Точно! Спасибо, — похвалила я его и записала четвертый пункт, — Теперь дети.

— Кто? — снова удивился Игорь.

— У нас не должно быть детей в течение этого года!

— А откуда они появятся, если секса не будет?

— А, да, — согласилась я, — Но запищу на всякий случай. Так, далее, я не буду готовить, и убирать за тобой.

— А за собой? — тут же отозвался Игорь.

— За собой буду, — согласилась я, — На год ты берешь все расходы на себя, включая мое и папино питание, все, что связано с поездками.

— И добавь гардероб, — заглянул в мой блокнот Игорь.

— Зачем мне шкаф?

— Гардероб в смысле одежда, — пояснил Игорь.

— А-а, ладно, согласна, а то вдруг мне захочется что-нибудь купить заграницей, — записала я новый пункт.

— Что-то еще?

— Да, мой папа, я хотела бы, чтобы ты отправил его документы в Шарите в Берлине. Мне говорили, там можно обследоваться. Я хотела собрать деньги на обследование, но мне не удалось. Это для тебя дорого? — напряглась я, вдруг Игорь не так богат, как я думала. В школе он был сыном достаточно обеспеченных родителей, хотя я не вникала в подробности.

— Это не обсуждается, я и сам хотел предложить, — соглашается Игорь.

— И последний вопрос: кроме того, что я стану твоей женой, что ты хочешь за это и что поможешь мне и моему папе? — уставилась я Игорю в глаза.

— А вот такой разговор, мне уже нравится, — заулыбался тот.

— Ну, так что?

— Тебя Марта, я хочу тебя!

6. Глава 6. Игорь

Марта замирает с ручкой в руке и открыв от удивления рот. Мне хочется смеяться, но я сдерживаюсь, боюсь быть раненым острым кончиком пишущего предмета. Она мне уже угрожала им.

— Что тебя так удивляет? — спрашиваю осторожно, чтобы не спугнуть. Марта качает головой, отмирает.

— Ты в своем уме, Русацкий? — спрашивает она, — Мы не виделись шесть лет, да и чувств у нас друг к другу нет, с чего бы тебе, меня хотеть?

— А вот тут для меня тоже загадка, — честно признаюсь я.

— В смысле? — сдвигает она гневно брови и я напрягаюсь.

— Я не знаю, с чего вдруг тебя хочу, — продолжаю ступать по минному полю.

— А что, я такая страшная, что меня нельзя желать? — возмущается Марта и я понимаю, что все висит на волоске, весь мой план.

— Давай забудем этот разговор, — предлагаю ей.

— Ну уж нет, Русацкий, сказал А, начинай говорить Б, — складывает Марта на груди руки и взирает на меня с яростью.

— Всегда мечтал затащить тебя в постель, — начинаю я.

— Неверное начало, — огрызается Марта.

— Тогда другое, ты мне нравишься, давно.

— Уже теплее.

— Очень нравишься, — добавляю я.

— И за шесть лет не прошло?

— Нет.

— Вот как, — о чем-то усиленно думает и выдает, — Ты мне не нравишься, договора не будет, — складывает свой блокнот и ручку в сумочку и встает из-за стола.

— Сядь, Марта, — тяну ее за руку обратно, — Я пошутил.

— Что-то у меня сомнения, — недоверчиво отвечает она, но садится обратно.

— Давай так, в договор этот пункт вносить не будем, но если через год, твое мнение обо мне не изменится, то просто разойдемся и все.

— Не изменится, — фыркает Марта, — Ты самый занудный тип из всех, кого я встречала.

— Вот как, — теперь уже удивляюсь я, — И в чем мое занудство проявляется?

— Во всем, Русацкий, во всем, даже сейчас ты все хочешь сделать, как нужно тебе.

— А тебе нужно обязательно мне сделать наперекор.

— Да!

— Понял, попробую не наседать.

— Что-то я сомневаюсь.

— Кстати, насчет твоих пьянок...