Если понятие «Мы» предполагает полное самоубийство «Я», стоит ли оно вообще таких жертв?
Но кто заставляет меня жертвовать собой? Муж же не ставит вопрос ребром: «Я или работа?». И если я объявляю: «Сегодня вечером мы не общаемся, я читаю книжку» – легко примет мой ультиматум. Нет, дело не в нем, а в моем неудобном «Мы»! Если сфера интересов «Я» была четко очерчена вокруг меня самой, теперь этот круг стал намного шире…
«Я» было плевать на творческий беспорядок. «Мы» в отчаянии заламывает руки при виде горы грязной посуды, ибо для «Мы» дом – наш идеальный мир, где все должно быть прекрасно и гармонично. Муж ни разу не отказался смотреть со мной мелодраму! Но «Мы» знает: ему будет неинтересно, он будет томиться, и, ощущая это, я тоже не получу удовольствия от фильма. А разве не «Мы» в свой единственный выходной силком повело супруга к зубному врачу вместо того, чтобы поискать себе босоножки? Муж предпочел бы искать мне туфли, он боится зубного! И вовсе не муж, а мое собственное неугомонное «Мы» оттаскивает меня от компьютера на два часа раньше, едва заслышав, как он открывает входную дверь…
Ибо «Мы» – это не я и он. «Мы» – это мое личное самоощущение. «Мы» – это расширенный вариант «Я». Я, принявшая в свою жизнь другого, вместе с его проблемами, пальмой и мамой. Я, не отделяющая себя от него. Я, у которой мгновенно портится настроение оттого, что ему – плохо. Поскольку «Мы» – это общее плохо и хорошо, общая зубная боль, общая мировая гармония. И главная беда моего эгоистичного «Я» в том, что я слишком люблю это неудобное «Мы»!
И хотя свободолюбивое «Я» и новорожденное компромиссное «Мы» по-прежнему грызутся, пытаясь разделить меж собой время, территорию и сферы влияния – это исключительно мой внутренний конфликт…
Но иногда мое несчастное «Я» задает мне кошмарный вопрос: «Послушай, а что со мной будет, когда у «Мы» появятся дети?»
Компромисс или жертва?
Мне всегда нравилось слово «компромисс». И его значение – «соглашение, достигнутое путем взаимных уступок». В голове сразу возникают весы с симметричными чашами… Образ, почти идеальный. Золотая середина!
Но только дело доходит до неидеальных реалий, умозрительные весы, на которых следует тщательно взвесить все «против» и «за», обычно оказываются неисправными. То недовешивают, то перевешивают, подчиняясь эмоциям. И я начинаю врать себе и другим с энтузиазмом продавщицы гастронома советской эпохи: «Нет-нет, все честно! Все правильно!».
Моя коллега, обладательница маленькой дочери и успешной карьеры, безуспешно пыталась наладить свои внутренние весы лет пять подряд. Начальник требовал, чтобы она отправилась в командировку на месяц. Малая требовала (с криком и истерическим плачем) прямо противоположного – чтобы мама не бросала ее на четыре недели. Поди разберись, какая чаша весомей? Особенно если такая дилемма встает регулярно. Шеф дуется, ребенок ревет… В случае с моей коллегой победил материнский инстинкт.
Какие бы умопомрачительные права мы не отвоевали у социума, природа все равно будет стоять на своем. Она создала нас для компромисса (как минимум, между своими потребностями и потребностями наших детей), и остается в этом вопросе бескомпромиссной ретроградкой. Знакомая устала двоиться, и сменила работу на более спокойную и менее перспективную. А я пытаюсь понять до сих пор, было ли ее роковое решение – золотым компромиссом? Или все-таки жертвой?
Полгода назад моя подруга рассталась с мужчиной. Вначале, поверив, что он – это именно ОН, она помчалась на компромисс со стремительностью реактивной ракеты… И не заметила, как проскочила границы! Четыре месяца ее интересовали только его карьерный и внутренний рост, его убеждения, его окружение. Она забросила свои дела и друзей, переехала с вещами к нему, и задумалась «Не бросить ли мне работу?» Как вдруг спохватилась: «А где же я?!» И столь же стремительно попыталась вернуть все обратно. Тем паче первый романтический флер растаял, как дым, и у избранника обнаружился ряд недостатков. А вместе с ними обрисовался и насущный вопрос: «А стоит ли он того, чтобы жертвовать всем ради него?». И дело не в том, что мужчина оказался не так уж хорош. А в том, что она сходу отдала ему слишком много – всю свою жизнь! И слишком уж переплатила…