Отец выходит из комнаты и здоровается с Витей крепким рукопожатием. У меня аж сжимается всё внутри. После смерти Витиного родного отца папа принял брата как своего сына и растил как настоящего мужчину.

– Без «лишних сюсюканий», – как всегда говорила мама.

Ко мне папа относился мягче, но чаще попросту игнорировал, словно не знал, как можно проводить время с дочерью. Меня все устраивало, потому что в те редкие моменты наедине я его побаивалась.

Мама зовет всех к столу, так как, по ее словам, «нечего толпиться в коридоре». Витя помогает Олесе сесть, выдвинув для неё стул, затем начинает накладывать ей еду, спрашивая, что именно она хочет… Я радуюсь за них, но в то же время завидую. Чувствую себя опустошённой. Такое ощущение, словно у меня сердце вырвали и оставили куклой.

Я плюхаюсь на стул, а аппетита нет. Если не поем, то мама точно расстроится, что я таскала еду украдкой, пока она готовила. Дело сыром не кончилось. Рыбные котлетки оказались тоже очень вкусными. Я накладываю себе немножко отварного картофеля с зеленью и пару салатиков.

– Олесь, может тебе ещё положить? – спрашивает Витя, ставя возле жены тарелку.

– Спасибо, – мило смеётся Олеся, – но я и это не осилю.

– А салфетку! Я забыл тебе салфеточку положить…

– Ви-и-ить! Я сама… – смотрит она на него и смущённо улыбается.

Немного странно видеть брата настолько заботливым. Он весь сияет от счастья. Понимаю, что у меня так никогда не будет: Захар совсем другой – он не умеет заботиться о других и обо мне точно не станет. Даже не верит, что ребёнок от него.

Отец открывает вино и протягивает Вите, но брат покачивает головой.

– Нам нельзя, спасибо. Я за рулём, а Олеся… Олеся… – Брат улыбается, смотрит на меня, а затем обнимает жену за плечи. Этот взгляд почему-то бросает меня в дрожь, и я нервно ожидаю, что скажет Витя: – В общем, мы ждём ребёнка!

Воздух выбивается из легких, губы раскрываются, хватая кислород. Я опускаю вилку на тарелку, так и не откусив ни кусочка. Почему он мне не сказал раньше? Зачем было так поступать с родной сестрой?!

– Ой, как здорово! – восхищается мама.

– Молодцы, – кивает папа и одобрительно хлопает сына по плечу, будто тот прошел важное испытание в жизни.

Олеся радостно улыбается, а Витя продолжает стоять и смотреть на меня сверху вниз. Он словно давит своим взглядом, подначивает сказать правду.

– Дорогие мои, я так рада! А какой срок? – интересуется мама.

– Семь недель. Мы решили рассказать, как я сдам все анализы, – отвечает Олеся.

Слова тонут, будто в тумане. Глаза застилают слёзы. Эмоции захлёстывают, и я не могу совладать с ними: подскакиваю на ноги, желая уйти, но брат останавливает, ухватив за руку.

– Ты не рада за нас? Ты скоро станешь тётей, Улька!

Эмоции душат меня, а губы начинают дрожать. Витя специально это сделал. Он провоцирует, чтобы я прямо сейчас рассказала о своём положении. Медвежья услуга, Вить, неужели сам не понимаешь? Такое ощущение, что он пытается разрушить меня окончательно, наказать за то, что залетела вот так…

– Поздравляю, – выдавливаю я сквозь зубы, выдёргиваю руку и делаю шаг в сторону, надеясь скрыться от обрушившихся новостей.

Нет, я правда рада, но заставлять меня?.. Мама с папой никогда не отреагирует так же на мою беременность. Я – первокурсница и не замужем. Мой ребенок не нужен своему отцу…

Слышу, как мама возмущается моему поведению, что я веду себя по-детски, будто бы ревную брата к его семье. Но это не так.

Я хочу скорее уйти и скрыться в своей комнате, но Витя бросает в спину:

– Может, и ты расскажешь?

Сказать, что я в шоке, – не сказать ничего. Меня начинает колотить. Я гневно сверкаю на брата взглядом. Совсем с ума сошёл? Головой ударился от счастья, что жена забеременела? Ну, спасибо, братец! Я думала, что ты – моя опора, а ты?.. Кто ты?!