– Будем играть с тобой, пока мама поедет по своим делам?

Ваня выглядывает из-за моей спины, внимательно рассматривая особняк.

– Большой дом, – выносит вердикт.

– Тебе нравится?

– Там можно играть в прятки, – резюмирует племянник.

– Ну, вот и отлично. Значит, будем играть в прятки.

Я вижу, как прячет улыбку сестра, наблюдая за нами со стороны. Она всегда говорила, что в её глазах мы с Ваней всё ещё дети. Такие же одинаково наивные и летающие в облаках. Возможно, именно так и есть.

– Можешь ехать, я покормлю и поиграю с ним.

– Спасибо, сестрёнка. Я знала, что могу в любой момент на тебя положиться, – произносит Ира и забирается на водительское сиденье.

Проводив своего маленького гостя в дом, украдкой наблюдаю за его реакцией. Помню, как я сама удивилась тому, насколько особняк красивый и большой. Насколько здесь всё выдержанно со вкусом. Роскошно и богато, что не каждому по карману.

– Здесь нет игрушек? – спрашивает Ванька.

– Увы. Но я думаю, что скучно нам не будет. Хлопья с молоком хочешь?

Он кивает и берёт меня за руку. Я готовлю для него небольшой перекус, после чего мы поднимаемся ко мне в комнату и смотрим мультики на большой плазме. Нам с Ваней действительно не скучно, и он скрашивает моё одиночество в этом доме одним только своим смехом. Особенно, когда просит прекратить щекотку и тогда, когда я в очередной раз ему проигрываю в догонялки.

– Хочу в прятки, – сообщает он, отдышавшись после нашего забега.

– Окей. В прятки так в прятки.

Я подхожу к стене и начинаю считать. Веду счёт до двадцати, чтобы Ваня успел найти для себя пригодное убежище, а потом начинаю искать его. В своей комнате не обнаруживаю, поэтому тут же выхожу в коридор и двигаюсь по направлению к лестнице. Волнуюсь, что нужно было предупредить племянника и ограничиться несколькими зонами, но теперь уже сокрушаться нечего.

В гостиной племянника нет, впрочем, как и на кухне. Я бегу в сторону бассейна и, обнаружив, что он закрыт и пуст, направляюсь к спортзалу. Кажется, выкрикивать имя Вани я начинаю громче. Волнуюсь, что он мог заблудиться и испугаться, а с его диагнозами стрессы ему противопоказаны, и я знаю об этом лучше, чем кто-либо другой.

– Вань, – зову в тот момент, когда прохожу мимо комнаты Руслана.

Слышу оттуда какой-то шорох, останавливаюсь, в нерешительности замираю.

– Чёрт, – негромко ругаюсь и думаю о том, что мелкий негодник забрался в его спальню.

Осторожно приоткрываю дверь и ступаю в темное царство Куратова. Здесь определенно мрачно, плотно задёрнуты шторы, и почти ничего не видно, кроме полоски света, идущей из ванной. Я осторожно ступаю по полу и заглядываю внутрь. Мне бы сбежать прямо сейчас, но я стою словно загипнотизированная и смущенно разглядываю мощное тело Куратова.

На его спине виднеются мелкие капли воды, которые быстрыми струйками сбегают вниз по телу, сталкиваясь с преградой в виде полотенца, обмотанного вокруг бедер. К счастью, Руслан не может видеть того, что я за ним подсматриваю. Успокаиваю себя тем, что это нормально. В конце концов, должна же я знать, что мне предстоит увидеть перед первой брачной ночью?

Куратов подходит к умывальнику, открывает навесной шкафчик и неожиданно устремляет свой взгляд в зеркало, а затем прямо на меня. Я чувствую, как спина покрывается потом, а щёки пылают, словно я сотворила что-то нехорошее.

Мы оба напряженно молчим. Руслан закрывает шкафчик, поворачивается ко мне лицом и взгляд мой невольно проходится по его прессу и ускользающей под полотенце темной дорожке волос. Весь жар, который приливает к лицу, мгновенно опускается в низ живота.