Я снова забыла, по какой причине оказалась в плену убийцы, когда он разрешил выпустить пуму в салон. Мурёныш с удовольствием улегся на диване, его не волновали чужие люди. Не зря мы столько лет тренировались у кинолога и выступали в цирке. Я бы просидела рядом на диване, но Бас уж слишком красноречиво прожигал меня взглядом со своего кресла, тонко намекая, что мое место слева пустует.

Вон, напротив, сидел его друг, видимо. Шатен с аккуратной бородой и тяжелым взглядом. Общения мало? Вчера именно этих двоих разговор я подслушала. И бородатый доказывал Басу, что тот через месяц меня убьет.

Пришлось вернуться в кресло. Я отгородилась от мужчин книгой – верным решением было взять с собой несколько любовных романов. Не знаю, кто собирал мне вещи по списку, который я вчера по приказу Баса составила в машине, но собрали на совесть. Очень хорошие книги упаковали в новенький чемодан.

– Диана, ты не голодна?

– Нет, – буркнула я и перевернула страницу. Так мило заботится убийца о том, чтобы я ни в коем случае не умерла от голода. Я еле утром впихнула в себя какой-то сверхизысканный омлет.

– Ты плохо исполняешь то, что от тебя требуется, – проскрежетало угрозой на ухо.

– Прошу прощения. – Сцепив зубы, я вновь положила руку на его предплечье. Благо, не на голое. Тепло через рукава рубашки и пиджака почти не проступало, но волнение все равно защипало в ладони.

Что ему мешало нанять другого пилота? И чем Афина в постели не угодила? Она, черт подери, не объяснила, почему внезапно перестала помогать Басу, а лишь многозначительно пожала плечами. Может, они поругались? Стоит попробовать их помирить? Тогда, возможно, меня отпустят раньше домой.

Но девушка всю дорогу ворковала с одним из парней, которые вчера преграждали мне путь из кафе. Высокий, черноволосый, похож на дипломата. Он и сейчас сидел не в салоне, а пошел в кабину пилота. И Басу на это пофиг. Он донимал лишь меня, держал под постоянным надзором.

– Отложи книгу. Будешь читать, когда я буду чем-то занят. А сейчас поговори со мной.

Несокрушимый приказной тон только разжигал злость. Страницы задрожали в моих руках, но книгу я не отложила.

– Мы не договаривались о том, что мне придется не только быть рядом, но и развлекать вас.

Мужчина напротив – Кальвин? – оторвал взгляд от планшета и деловито произнес.

– Негоже, что жена тебя на вы величает. – В бороде мелькнула улыбка. Разговор парней в другом конце салона притих – а только что бурно обсуждали техники паркура.

– Воспитанная девушка, – усмехнулся Бас. – Либо чувствует мою власть. Кальвин, помнишь, в прошлом жена Императора Апексориума всю жизнь обязана была к нему на вы обращаться. Как и друзья. Может, мне вернуть старую традицию?

– Ты вроде намеревался новым традициям дать жизнь?

Они словно вели дружеский спарринг на мечах. Перекидывались репликами, будто делали выпады. Сталь звенела при каждом ударе, и возможно, кто-то острием меча оставит кому-то царапину, но в итоге они пожмут друг другу руки.

Я не лезла с вопросами, что такое Апексориум, не хочу вникать в их дела, выглянула в окно – облака проплывали мимо, словно клочья пены по воде в ванной. Не верится. Я лечу в Испанию.

Бас надавил на мою руку, вынуждая положить книгу на деревянный стол.

– Лучше расскажи нам, как ты решила стать ветеринаром. Интересно послушать.

Хватит из него того, что он держит на поводке мое тело! В душу лезть не дам!

Двое мужчин выжидающе уставились на меня, как на зверушку, которая вот-вот исполнит забавную команду. У зверушки, между прочим, острые зубки.

– Боюсь, сколько бы я усилий ни приложила, не смогу донести до вас ценность жизни братьев наших меньших. Ведь для вас даже человеческая жизнь не имеет ценности. Поэтому я предпочту компанию книги.