Я уже догадывалась, что за женщина сорвалась вниз, но решила уточнить.

– Селивёрстов… Виктор Иванович всё выяснил. Родных у женщины не осталось. Но она была каким-то очень известным учёным, изучала горные породы. Сейчас Виктор Иванович занят тем, чтобы достойно проводить в последний путь погибшую. А вы не должны винить себя: то, что произошло, – трагическая случайность, от которой, увы, никто не застрахован. Завтра вас дополнительно осмотрят специалисты, а вы пока старайтесь не напрягать мозг, отдыхайте. Я сейчас позвоню Виктору Ивановичу, и возможно, он приедет сегодня.

Геннадий Павлович встал, а потом, словно спохватившись, указал на плоскую белую коробочку.

– Тут ваш новый телефон, Виктор Иванович привёз. Вашу сим-карту восстановили, она уже тут, а прежний телефон не подлежит восстановлению.

– Спасибо, Геннадий Павлович.

– Надеюсь, вы сможете поужинать? Ужин принесут через час.

– Постараюсь, – я вновь изобразила улыбку.

– Если что-то понадобится, кнопка вызова на стене, в изголовье вашей кровати.

Я кивнула. Разговаривать мне больше не хотелось. Надеюсь, Виктор Иванович всё же не нагрянет сегодня.

Достав из коробки айфон, я первым делом зашла на сайт университета. Конечно, я уже была готова к тому, что там увижу, и всё-таки к горлу в который уже раз подступил тяжёлый ком.

«Отечественная наука понесла невосполнимую утрату…»

«Памяти коллеги…»

И всюду мои портреты с ленточкой в углу. Подробности трагедии, биография, воспоминания коллег…

– Чёрт, а кто же теперь станет заведующим кафедрой?! – произнесла я вслух и встрепенулась. – Неужели назначат Воробьёва? Нет, только не это! Надо сказать им, чтобы назначили Лядову!

Среди контактов в айфоне не оказалось ни одного знакомого, и я нашла номера рабочих телефонов на сайте. Так, ректорат…

Резко опомнившись, я сбросила звонок. Кто меня станет слушать? А вот дорогу прямиком в психушку я себе проложу на раз-два! Надо подумать и поступить хитрее. Однако допустить, чтобы на моё место назначили Воробьёва, я не могу. Уверена: с кандидатской у него дело нечисто, потому и вылез вон из кожи, чтобы успеть защититься, пока я была в длительной командировке.

Осторожно встав с кровати, я поковыляла в туалет. Смотреть в зеркало в умывальной специально не стала, пошла к большому, висящему в палате на стене.

Из зеркала на меня смотрела довольно высокая молодая блондинка с огромными зелёными глазами, красивыми скулами, аккуратным носом и ярким пухлым ртом. Слава всевышнему, никаких следов пластики, красота естественная.

Длинные ноги, тонкая талия и высокая грудь. Густые светлые волосы спадают чуть ниже пояса. Даже если тонированные, то самую малость, мягкие, не пережжённые.

Да уж. Могла ли я себе представить нечто подобное? Ведь всю сознательную жизнь я видела в зеркале невысокую, немного коренастую женщину с неправильными чертами лица и неопределенного цвета короткой шевелюрой. Единственное, что сохранилось от меня прежней, – цвет глаз.

– Ирмы больше нет, – пробормотала я. – Меня нет.

В этот момент заиграла музыка в айфоне, оставленном мною на тумбочке. Я подошла и с опаской взглянула на дисплей. Звонил Арсений.

Я испуганно смотрела на смартфон, кусая губу, а в это время мой стрясённый мозг быстро работал.

Я не должна привлекать к себе слишком пристальное внимание, а значит, чудить нужно как можно меньше. И в то же время, необходимо дать понять всем, что у меня есть проблемы с памятью. Именно с памятью, а не с психикой, это важно.

Вот бы ещё знать, как там принято обращаться к жениху? Сеня? Зайка? Котик?

На этом мои познания в банальных прозвищах иссякли, ибо я никого никогда ими не называла.