– Никак, – усмехнулся Александр. – Я остановился у афишной тумбы, она подошла ко мне вплотную и прошептала: «Я люблю вас!» Вот и все.

– Ты шутишь?! – расхохотался Ален Дитрих.

– Нет, Ален, я говорю серьезно, – сказал Александр. – Фройлен Николь сначала объяснилась мне в любви, потом спросила про коляску, запряженную тройкой вороных коней, а потом потащила меня к тебе.

– Она спросила тебе про коляску? – перестав смеяться, переспросил Ален.

– Да, да, она спросила, не видел ли я здесь кучера Марка, который управляет этот самой коляской, – сказал Александр, внимательно глядя на побледневшее лицо режиссера. – Что-то не так, Ален?

– Ты не читал сценарий? – строго спросил Ален Дитрих.

– Еще нет, – покачал головой Александр. – Но уже наслышан о нем. Все вокруг только и говорят о гениальной Николь Эрхарт. Её, наверное, уже узнают на улицах, а я чуть было не прошел мимо…

– Погоди, – воскликнул Ален. – Ты же сказал, что она подошла к тебе и…

– Да, Ален, – проговорил Александр. – Но теперь, выслушав твои слова о ней, я склонен считать, что она объяснялась в любви не мне, а кому-то невидимому, или видимому лишь ей одной. Потому что, когда я попытался пошутить, она вытаращила глаза и посмотрела на меня так, словно я привидение. Она повернулась и пошла прочь, а я, посчитав это неслыханной дерзостью, преградил ей дорогу…

– Значит, она не узнала в тебе известного актера Александра Штайна? – хлопнул актера по плечу Ален Дитрих. Александр кивнул.

– Но ведь это – и в самом деле неслыханная наглость с ее стороны.

– Да ладно, Ален, – улыбнулся актер, – давай не будем об этом. Главное, что она меня утвердила, и мы можем приступать к работе.

– Гениальные речи! – воскликнул Ален Дитрих. – Не будем терять временя, а приступим к главному. Пойдем же я введу тебя в курс дела.

Александр вернулся домой и принялся читать сценарий, пытаясь понять характер Питера Палмера, угадать чувства, которые движут этим человеком. Но чем больше он читал, тем больше вопросов возникало. Александр отложил сценарий и набрал номер телефона Алена Дитриха.

– Какого черта ты звонишь мне ночью? – заорал режиссер. – Я впервые уснул без снотворного…

– Прости, Ален, я совсем забыл про время, – смутился Александр, глянув на часы. Стрелки показывали без четверти три. – Ладно, спи, я позвоню утром.

– Нет уж, – грозно крикнул Ален, – выкладывай, что тебе от меня понадобилось?

– Скажи, кто будет играть главную героиню? – спросил актер.

– Мирра Сорвино, – зевнул Ален Дитрих.

– Кто? – Александр не смог скрыть раздражения. – Нет, только не она. Пусть уж лучше роль Элионоры играет сама Николь Эрхарт, но только не Мирра.

– Кто? – заорал Ален Дитрих, окончательно проснувшись. Он принялся топать ногами, сыпать проклятия в адрес избалованного актера Александра Штайна и его протеже, а потом вообще швырнул трубку.

Услышав беспомощные отрывистые гудки, Александр проговорил: «Спасибо» и улыбнулся.

– Значит, мне придется работать с истеричной актрисой Миррой Сорвино и эксцентричным режиссером Аленом Дитрихом. Весёленькая компания. Ах, да, я забыл еще прибавить сюда безумную сценаристку Николь Эрхарт, – проговорил Александр, почувствовав странное волнение. – Что это со мной? Неужели… да нет же, нет…

Александр подошел к окну и, глянув на просветляющееся небо, вспомнил испуганные зеленые глаза Николь Эрхарт, ее виноватую улыбку, нежный голос и букет разноцветных кленовых листьев, которым она прикрылась, как веером.

– Какое-то наваждение, – тряхнул головой Александр. – Мне не нужна эта девушка. Не нужна. Мне вообще никто не нужен. Я самодостаточен, талантлив, знаменит, любим… Вовсе нет, я несу какой-то бред, – усмехнулся Александр и, заложив руки за спину, принялся ходить по комнате из угла в угол.