Над головами херувимов возвышался хрустальный свод, на котором находилось подобие сапфирового престола. На престоле восседал человек с лицом, излучающим радужное сияние, и телом, напоминающим раскаленный металл. Николь зажмурилась.

– Войди между колесами под херувимов, – приказал голос, похожий на тысячу громов. – Возьми полные пригоршни горящих углей и разбросай их в разные стороны.

Николь бесстрашно шагнула в гущу пылающего огня, приняла из рук херувимов раскаленные угли и разбросала их во все стороны. В тот же миг над землей поднялся густой туман. Херувимы взмахнули крыльями и исчезли в поднебесье.

– Запомни, всем предстоит дать отчет за те дела, которые они делали, живя в своем теле, – зазвучал с высоты голос. – И лучше отвечать за добрые дела, чем за худые. «Никто своим беззаконием не укрепит своей жизни. У всех руки опустятся, и колени задрожат, как вода»[2]…

– Мне нужна вода, чтобы брызнуть ей в лицо, – ворвался в сознание Николь взволнованный голос.

– Возьми снег и потри ей виски, – посоветовал другой голос.

Николь почувствовала холодное прикосновение к своему лицу и открыла глаза.

– Слава Богу, вы живы, – облегченно воскликнул юноша, склонившийся над Николь.

– Мы так испугались, увидев вас в этом безлюдном месте, – затараторила круглолицая девушка со вздернутым носиком, усыпанным конопушками, присев рядом с ношей. – Сначала я даже подумала, что вы призрак. Когда вы тронули меня за плечо, я чуть не покатилась вниз с горы. Хорошо, что вы грохнулись в обморок раньше меня. Ой, что я говорю, это конечно плохо, что вы грохнулись в обморок, но я просто порадовалась, что у меня нервы покрепче, чем у вас. Главное, что все уже позади, вы очухались и…

– Лина, – укоризненно покачал головой юноша. – Дай человеку опомниться.

– Конечно, конечно, Фреди, я умолкаю, – сложив руки домиком, проговорила Лина.

Юноша помог Николь подняться, стряхнул снег с ее одежды и участливо спросил:

– Как вы себя чувствуете?

– Сносно, – улыбнулась Николь. – Голова немного гудит, а в остальном, кажется, все нормально.

– Почему вы бродите здесь одна? – поинтересовался юноша. – Вы заблудились?

– Не знаю, – пожала плечами Николь и огляделась. Место показалось ей совершенно незнакомым. Куда-то пропала стремительная река Поллак, грот Венеры и мохнатые темно-зеленые ели, покрытые бахромою снежных кружев. Николь стояла на вершине заснеженной горы, у подножия которой словно ласточкины гнезда примостились маленькие домики с красными черепичными крышами.

– Где мы? – испуганно спросила Николь.

– На стеклянной горе Гластонбери, – ответила Лина.

– А далеко ли до замка Нейшванштейн? – поинтересовалась Николь.

– До замка? – переспросила Лина, округлив свои и без того круглые глазки. – Боюсь вас огорчить… э…

– Николь, – подсказала ей Николь.

– Боюсь огорчить вас, милая Николь, но думаю, что до замка оч-ч-ч-ень, очень далеко, потому что мы про этот замок ничегошеньки не слышали. Правда, Фреди? – выпалила Лина.

– Да, – подтвердил юноша и, видя, как погрустнела Николь, добавил:

– Простите нас, фройлен Николь, но мы действительно ничего не слышали про замок Найш… Нейш…

– Нейшванштейн, – подсказала Николь, задумчиво глядя вдаль. – Странно, как я могла попасть сюда на эту гору, о которой я тоже ничегошеньки не слышала прежде.

– Да вы что? – изумленно воскликнула Лина. – Гора Гластонбери – самый лучший горнолыжный курорт. Приехав сюда, вы можете сразу попасть и в зиму и в лето. Мы с Фреди зимой отдыхаем здесь и только здесь, а заодно отмечаем очередную годовщину нашей свадьбы. Знаете почему? – Николь покачала головой. – Да потому, что поездка в Гластонбери была нашим свадебным подарком! И теперь мы…