– Но рыцари.

– Пятьсот отлично обученных всадников в тяжёлой броне и на хороших конях. Это серьёзная сила.

Сэджин впервые услышал такое от отца. Ну ничего, вечером напьётся и всё начнётся по новой. Но отправиться воевать с Альбой вместо Винвалии? Почему бы и нет, альбийские горцы не умеют противостоять тяжёлой кавалерии, а поля там ровные.

– Лучше бы сто рыцарей, – сказал лорд Дренлиг. – Ты же сам вчера говорил. Ладно. Пятьсот всадников лучше. Чем ничего. Пятьсот всадников. И двадцать пушек. У Каса будет двести рыцарей. Вместе…

– Э, нет, – отец усмехнулся. – Сэджин – будущий герцог, ему не к лицу подчиняться будущему маркграфу. Он остаётся независимым и применит свою силу, когда посчитает нужным.

Неужели отец решил позаботиться о репутации семьи? Он вообще помнит, что говорил вчера?

– Ладно, – лорд Дренлиг покачал головой. – Наши противники не нордеры. И не Винвалия. И даже не пепельники. Разгоните этих крестьян. И вернётесь.

– Готовься к походу, Сэдж, – сказал отец, но в глаза смотреть не стал. – Если размотаешь варваров в поле, ещё успеешь отправиться к Златодержцу. Выбери дюжину пушек для наших друзей и обслугу.

– Ты говорил двадцать! – сказал лорд Дренлиг.

– Вряд ли. Я говорил дюжину. Дюжина лучше, чем ничего.

* * *

– Дерьмо Вечного! – воскликнул Алистер Макграт, увидев, что выпало на костях.

Один и один. Соперник, беззубый пехотинец Леса, довольно заржал. Перед этим он выбросил два и один. Удача оказалась на его стороне.

– Гоните денежки, милорд, – солдат ухмылялся, обдавая Макграта вонью чеснока из пасти.

Алистер залез в кошелёк. Всего одна серебряная монетка, этого хватит. Но где бы взять ещё денег? Сэджин запретил играть, а Бьёрн показал своими жестами, что не даст ничего, пока не получит долг назад.

– Вы всё, милорд, или хотите сыграть ещё?

– Да в жопу Вечного, ты меня точно обманываешь!

– Милорд, – улыбка пехотинца потухла. – Вы проигрались, поэтому прощаю вам эти слова. Потому что тот, кто последним сказал, что я жульничаю, получил вот это себе в брюхо.

Он показал уродливый ржавый нож. Лучше думать, что это ржавчина, а не засохшая кровь. Макграт ослабил шарф на вспотевшей от волнения шее. Вот он опять без денег. Надо выиграть всего раз. Одна крупная ставка. После череды проигрышей он никак не сможет проиграть ещё раз.

Он вытащил из чехлов на поясе кремнёвый пистолет.

– Играем на это!

Солдат замотал головой.

– Если у меня увидят эту пушку, командир поймёт, что я обыграл союзника. Мне не поздоровится. А вот на это я бы сыграл… – он показал грязным пальцем с не менее грязным ногтем на кинжал, который лежал рядом с Алистером.

Макграт похолодел. Кинжал, который подарил брат на прощание, с резной рукоятью и из очень дорогой стали. Полтора нобеля золотом, но он дороже, как память.

– Только не это. На этот кинжал я не играю!

– Жаль, – солдат потряс мешочком. Монеты зазвенели. – Я бы поставил всё, что выиграл сегодня.

Алистер тихонько зарычал про себя. Куча серебра аж на два нобеля. Солидные деньги, они бы пригодились. Сыграть всего один раз, в этот раз он точно победит.

Макграт достал кинжал и воткнул в стол.

– Играем!

Он потряс стаканчиком, прислушиваясь к грохоту костей.

– Спаситель, давай что-нибудь получше! Все святые пророки, боги Старого мира, да хоть кто-нибудь, откликнитесь и выбросите кости получше!

Он высыпал кости на стол и взвизгнул от радости. Шесть и пять!

– Ха! Гони свои монеты!

Солдат побледнел.

– Повезло, – он засыпал кости в стакан и начал трясти, что-то про себя приговаривая. – Ну давай же, кто бы тебе ни помог, помоги и мне! Мне этот кинжальчик пригодится.