Он буквально закипел внутри от таких мыслей и одним прыжком оказался рядом со столиком так, что старичка чуть не сдуло с места от одного его мощного движения.

«Не желаете ли провести допрос?» – саркастически осведомился он и с такой энергией ударил кулаком по столу, что подпрыгнула чернильница, а листы бумаги исписанные и ещё чистые взвились в воздух, как снег во дворе школы подброшенный его лопатой. На лице церковного служки проступило выражение крайнего ужаса, он выронил перо, которое держал в руке и оцепенел; видно было, что он что-то хотел сказать – может быть даже попросить у К. пощады – но язык его не слушался и вместо нужных ему слов старичок издал лишь жалкое бульканье, видно, решив, что настал его последний час. Впрочем, его можно было понять, вполне могло статься, что он видел такое устрашающее зрелище первый раз в своей жизни.

«Ну, так что же? – продолжал допекать его К., раздражение которого не утихало, – я здесь, можно приступать к разбирательству, графская канцелярия наверное, уже заждалась протоколов, не так ли?»

Старичок немного пришёл в себя и осторожно поднялся с совершенно мокрого табурета на котором принял первый натиск К.

«Виноват, господин, виноват, – пролепетал он, жалостливо моргая своими глазками, – я только схожу за господином священником, и мы всё сделаем, как вы требуете».

К. недоуменно нахмурился, кажется, эти низшие чиновники, весьма жалкие личности, стоит хоть немного на них надавить, как они сразу идут на попятную и даже сами готовы выполнять все твои требования; интересно, если бы он также накричал тогда на Мома, был бы тот же эффект? К. представил себе секретаря по Деревне, убегающего от него в мокрых штанах и злобно усмехнулся; наверное такого надругательства над администрацией ему бы не простили и Замок обрушил бы на него свой гнев всерьёз. Но насколько не похожим на самодовольного Мома выглядит сейчас этот старикашка: в поношенной и заплатанной одежде, с жалким и испуганным видом, с трясущимися от страха губами – вот он, осторожно, не смея отвернуться, задом отступает от К., даже позабыв забрать с собой свои протоколы – какое упущение! – и лишь только затем отойдя на несколько шагов, поворачивается, и несмотря на свои хромоту и старость, мгновенно исчезает из поля зрения К., как будто его здесь никогда и не было – совершенно жалкое и недостойное поведение для человека связанного с Замком, пусть даже и из самых низших чинов.

Итак, он снова избежал допроса, хотя и таким необычным способом; К. нагнулся и поднял с пола несколько разлетевшихся исписанных листков. По крайней мере, он сейчас хотя бы узнает, что о нём понарассказывали святой отец и Франкель, а может быть, и найдёт в протоколе какие-то важные для него сведения, которые помогут ему более умело противодействовать одолевающим его противникам.

Он быстро пробежал взглядом корявые строчки; ну и почерк, поразился К., как можно принимать на службу в Замок таких неквалифицированных работников, да и ошибок здесь полным полно; хотя, если уж в Замке взяли на службу таких специалистов как Артур и Иеремия, а потом ещё и навязали их К., хлебнувшим с ними горя полной мерой – то и такие кандидаты, как этот старичок, удивления вызывать уже не должны. Неизвестно, как там на более высоких уровнях обстоят дела, хотя судя по разговорам местных жителей, чиновники работают там уже намного более профессионально, иначе бы громоздкая организация Замка давно бы уже рухнула и погребла бы под своими обломками всех причастных и непричастных, но, конечно, работа низших звеньев этой системы построена отвратительно, что видно К. даже невооруженным глазом – а этот старикашка, просто ещё один наглядный тому пример.