Замок Dead-Мороза Кирилл Кащеев, Илона Волынская
1. Глава 1. В белом, пребелом городе…, или Не нагнетай саспенс
Дорога взбиралась все выше, кружа пологими склонами поросшими густым лесом. Ряды тяжелых могучих елей с ворохами снега на роскошных лапах ярусами уходили вверх, то приближаясь к дороге так, что ветви царапали крышу минивэна, то сменялись скальной породой.
- Надо поторапливаться, - пробормотал отец, с некоторой тревогой вглядываясь в первые синие тени, расчертившие белизну снега в незаметно подбирающихся сумерках.
- Уже близко, - заторопился брокер, - Тут за поворотом деревенька, а от нее еще минут двадцать – и мы на месте! Если захотите, в деревне можно задержаться, поговорить со здешним председателем, или как там его теперь называют – старостой?
- Обязательно! – энергично кивнула мама, - Нам понадобится какая-нибудь крепкая баба в помощь – мы же не можем справляться там одни!
«Мы там вообще не справимся. Хоть одни, хоть в компании, - мрачно подумала Инга, - Без света, без газа, без воды, без тепла… И в Новый год! Офигеть можно!»
Ее красавицы-одноклассницы в лицее, дочки маминых подружек, и так смотрят сверху вниз, а после этого Нового года и вовсе жизни не станет. Конечно, одна умотала с родителями на Тенерифы – встречать Новый год в тепле, вторая – в Альпы, кататься на лыжах. Кое-кто отправился в Париж… И только она, Инга, тащится в эту богом забытую дыру!
Дорога свернула. Инга чуть приспустила стекло – сквозь щель ударил сладкий поток морозного воздуха. Вдалеке мерно и монотонно, с долгими паузами лаяла собака.
- Вот и деревня, - радостно сказал брокер.
Из-за следующего поворота на них надвигалась засыпанная снегом темная масса, в которой при некотором усилии можно было угадать почти утонувший в гигантском сугробе дом. За первым домом появился второй, минивэн медленно въехал в неширокую улочку, образованную такими же приземистыми, будто каждый по крыше лопатой прихлопнули, домами. Отец остановил машину на середине улицы и покрутил головой, в ожидании, что к ним кто-нибудь выйдет.
Вокруг царила невозмутимая, неподвижная белизна. Дома растворялись на фоне таких же заснеженных гор. Ни малейшее шевеление жизни не нарушало неподвижности.
Отец повернул ключ в замке зажигания. Ворчание мотора смолкло и поверх неподвижности и белизны обрушилась еще и тишина. Казалось, их накрыло стеклянной колбой, сквозь прозрачные стенки которой не долетает ни единого звука.
- Ничего не понимаю! – гневно буркнул отец и вдавил ладонью клаксон. Долгий сигнал разорвал тишь, гулко отразился от снега, прокатился по деревне и растворился в безмолвии.
- В белом-пребелом городе, на белой-пребелой улице стоял белый-пребелый дом… - пробормотала Инга, сама не зная – шутит она, или…
- Это есть мертвый деревня? – вертя головой любопытно, как сойка, и восторженно тараща глаза, поинтересовалась фройляйн Амалия. – Я читать такое в Германия перед наш отъезд! Я тебе рассказывать, Гюнтер! - старший брат Амалии, сорокалетний толстяк Гюнтер, кивнул, продолжая полоскать вислые усы в бокале с коньяком из минибара между сидениями. – Только не совсем понимать…. – продолжала Амалия, - Жители мертвый деревня умирать сами по себе или их кто-то специально всех убивайт?
- Их олигархи на охотах отстреливают, - не выдержала Инга. Немка со своим дурацким энтузиазмом ее еще от аэропорта достала! – Собираются компаниями, находят деревеньку в каком-нибудь медвежьем углу и давай по жителям палить! Специальное развлечение для богатых!
- А медведи? – глаза фройляйн стали еще больше.
- Какие медведи? – опешила Инга.
- Nun, это же есть их угол! Медвежий!
- Медведей олигархи не стреляют – те, в отличии от жителей деревни, занесены в Красную книгу! – рявкнула Инга, - Или вы думаете наши олигархи законов не соблюдают? – она возмущенно уставилась на Амалию.
- Что за глупые шутки, Инга! – вскинулась мама, - Причем тут законы – к олигархам?
- Действительно – причем? – пробормотала слегка растерявшаяся Инга.
- Мертвыми, фройляйн Амалия, на самом деле называются деревни, просто брошенные жителями. Работы там нет, или еще что… - укоризненно покосившись на Ингу, пробормотал брокер Пал Иваныч, нервно оглядывая выбеленные снегом дома. Казалось, те сдвигаются все ближе к нежданным пришельцам, пялясь на них неподвижными, как у дохлой рыбы, темными пятнами слепых окон. – Только эта деревня совсем не мертвая, - Пал Иваныч еще раз вслушался в стоялую тишину и торопливо уточнил, - Не была мертвой. Я сюда осенью в последний раз приезжал – все были на месте! Здесь вот староста жил, - он указал на ближайший дом. У калитки висела табличка с номером, - Дом 7, улица Центральная.
- Название не оригинальное, но верное, - хмыкнул отец, оглядывая сквозь лобовое стекло единственную улицу. – Ладно, поглядим, есть ли в этой мертвой деревне кто живой, - сказал он и взялся за ручку двери.
- Не выходи! – Инга невольно подскочила на сидении, вцепляясь отцу в плечо.
- Глупости! – отец раздраженно высвободился и, подхватив со спинки сидения зимнюю куртку, выбрался наружу.
Входная дверь ближайшего дома была до половины завалена снегом. У соседнего – тоже. И у следующего. И ни одного огонька. На всю деревню.
Только фары второго минивэна, в котором шофер Витя вез компаньонов отца – дядю Игоря и тетю Оля, его жену, да еще ехал охранник – подсвечивали сгущающиеся сумерки.
- Черт! – сдавленно выругался отец, проваливаясь в снег по колено. Он двинулся к ближайшему дому через сугробы.
Инга рывком открыла дверцу и вывалилась в снег. После тепла салона от ледяного воздуха перехватило дыхание.
- Папа, стой! Да папа же!
Отец толкнул калитку и шагнул во двор.
Инга успела увидеть только проблеск ярко-рыжей шерсти и исходящую слюной и утробным ревом клыкастую пасть. Отец вскинул руку, защищая горло. Желтые клыки сомкнулись на толстом от кожи и меха рукаве куртки. Тварь опрокинула отца в снег и навалился сверху, страшно, нутряно взревывая сквозь стиснутые зубы. Когти драли куртку на груди отца.
Из машины несся истошный визг мамы.
Бабах-бабах-бабах! – грохот выстрелов расколол морозный воздух на тысячу ледяных осколков.
Три пули, одна за другой, со свистом зарылись в снег у самой головы отца. Ошалевшая Инга обернулась. У машины, широко расставив ноги и держа пистолет на вытянутых руках, стоял отцовский охранник. Черное дуло пистолета рыскало, выцеливая зверя…
- Бабах! – пистолет снова плюнул огнем… Инге казалось, что пуля летит долго, совсем как в кино, с хрустом впиваясь в тело отца.
Зверь прыгнул, будто подброшенный пружиной. Метнулся в сторону. На мгновение замер, глядя на людей красными, полными люти глазищами, и одним прыжком скрылся за домами.
- Das ist Hund!* – закричал из машины Гюнтер.
Инга ввалилась в калитку и побежала к отцу, понимая, что это все-все-все, это конец…
Отец тяжело пошевелился и сел в снегу.
- Собака, - хрипло подтвердил он.
- С тобой все в порядке, дорогой? – прозвенел из машины обеспокоенный мамин голосок.
Отец успокаивающе махнул, сгреб горсть снега и вытер красное лицо, поднял руку, разглядывая изодранный клыками рукав. На самом краю красовалась аккуратная сквозная дыра с обоженными краями.
- Ты меня убить собирался? – поинтересовался отец у охранника.
- Так это… - охранник шмыгнул носом, пряча пистолет за отворот пиджака, - Смотрю, вас едят… Вот я и…
- Подавятся, - отец завозился, поднимаясь, - А тебя, мазилу, уволю к… - он покосился на дочь, - Уволю, - словно ни в чем не бывало оглядываясь по сторонам, заключил отец. – Куда ж местные подевались? – кажется, он только сейчас увидел наметенный у дверей снеговой завал, - Витек, неси лопату! – скомандовал отец шоферу, - Разберемся! – и направился ко входу в дом.
- Не надо! – снова крикнула Инга – также бесплодно и бесполезно, как и раньше. Отец словно не слышал ее.
Шофер быстрыми уверенными движениями прокопался к двери…
- Правда, Димка, может не стоит? – из второй машины выглянул дядя Игорь, - Что-то тут не то…
- Вот и надо разобраться, - усмехнулся отец, - Все-таки наша теперь территория.
Отец распахнул дверь и скрылся в доме. Инга стиснула зубы и пошла за ним.
Крашеные доски пола резко скрипели под ногами. Ровненько, будто только что расстеленные, лежали цветные домотканые половики. Составленное из пестрых кусочков одеяло на солидной деревянной кровати сбилось, будто обитатель этого дома лишь только что выбрался из теплой постели. В кухонной мойке небрежно свалены пара щербатых тарелок и закопченная сковородка.
- Никого, – отец приподнял и снова поставил на стол белую с красным ободком фаянсовую кружку. На дне плескался недопитый чай. Инга не удивилась бы, если бы он оказался еще теплым.
- «Мария Селеста»*, - тихо пошептала девочка, останавливаясь посреди этой вроде бы всего несколько минут назад покинутой комнаты.
- Не нагнетай саспенс*, и так перебор, - резко ответил отец, впервые показав, что он ее все-таки видит и слышит. - А в других домах? – спросил он у шофера, направляясь обратно во двор.
Витя перескочил низенький заборчик, подсунув лезвие лопаты, отжал ставню в соседнем доме.
Инга направилась к машине. Хоть бы у них хватило ума не проверять все дома – и так ведь ясно, что деревня пуста!
Дверца машины распахнулась и наружу выбралась Амалия. Пухлощекая физиономия фройляйн пылала неугасимым энтузиазмом. Немка глубоко вдохнула и восторженно зажмурилась:
