На Сенном базаре торговцы потихоньку уже сворачивались. Некоторые на подводах уезжали, продав свой товар. Вглядевшись внимательней в подводу, состоящую из двух лошадок, телеги с набросанной соломой и пустых корзин, а что самое главное ездовой мужчина, как будто вышел из тех далеких детских воспоминаний. Да это был все тот же дядя Ваня, которого я знавал в раннем детстве, муж моей родной тети Гани. Я потерял голову от этого, мне захотелось броситься к нему, сказать, кто я такой, и рассказать все, что произошло со мной. Но трезвый рассудок подсказывал не делать опрометчивых действий. Чтобы, как-то прийти в себя, и принять обдуманное решение, я схватился за галстук и стал снимать его, резкими нервными движениями. Справившись с этим, сложил и спрятал галстук во внутренний карман куртки, не переставая наблюдать за подводой. К ездовому подошла женщина, с девочкой подростком у каждой в руке были корзины с покупками. Скупились на вырученные от продаж своих товаров деньги, купили разных вкусностей, и сейчас уедут. Я в женщине узнал тетю Маню с дочкой Олей или по-простому ее называли Леся. И тут спасительная мысль пришла мне как по наитию, а, что, если мне прикинуться племянником брата моей бабушки. Тем более, что моя бабушка Срибная Евгения Лаврентьевна давно не гостила в своем родном городе Переяслав-Хмельницком. Вооружившись этим решением, я ринулся к телеге дяди Вани.

– Здравствуйте, добрые люди! – приблизившись к телеге, осторожно проговорил я, дожидаясь ответа. Леська, недружелюбно и настороженно посмотрела на меня, проворчав на вылезавшего в телегу дядю Ваню: – Да поехали уже! – Тетя Маня прикрикнула на дочь: – Замолчи, тебя не спрашивают. Узнаем, что нужно молодому человеку. – Приняв этот знак предложение, высказаться, что мне нужно, я приступил к изложению своей легенды.

– Мне люди сказали, что вы из Шпитек. А мой дядя, Григорий Лаврентьевич, попросил заехать к моей тете Евгении Лаврентьевне и узнать, как она в Шпитьках там живет. Как ее здоровье, ну и всего понемножку разузнать. И еще спросить, когда она собирается приехать в гости к брату? – все это я высказал, стараясь не торопиться, скрывая волнение и неприветливость дочки тети Мани.

– Да мы и так можем рассказать вам про нашу бабушку. На что в Шпитьки ехать? – снова вмешалась Леська. Меня передернуло от этих слов. Я, как мог, сдерживал себя, чтобы не выдать своего негодования, терпеливо ожидая ответа тети Мани.

– Евгения Лаврентьевна будет очень рада встретить Вас. Это Вы специально приехали в гости к моей матери?

– Нет. Я прибыл в командировку на завод «Электроприбор» из Переяслав-Хмельницкого.

– А надолго к нам?

– Нет, на три дня всего. В субботу уезжаю.

– А на чем вы поедете? – не унималась тетя Маня.

– Конечно на поезда. Сколько туда ехать то. – Неожиданно в наш разговор вмешался дядя Ваня: – Так Вы едете, или нет?

– Конечно, еду.

– Так залезайте скорее на воз, а то пока доберемся, то темно будет.

Я в мгновенье ока вскочил на подводу, необычно вкусно пахнущей свежескошенной соломой и в это мгновение почувствовал такое умиротворение, и такой покой, после пережитых треволнений, что про все на свете забыл. Глаза сами стали закрываться под мерно покачивающуюся ходьбу лошадок и дребезг колес телеги. Меня разбудил лишь оклик дяди Вани:

– Вы прилягте, а то упадешь под колеса, еще покалечишься. – Я не стал спорить, а просто растянулся на соломе и провалился в небытие. Только услышал голос тети Мани, которая сказала, – Наверно не спал ночью в поезде? – кому она сказала эти слова я не знал уже, сон сморил меня и только громко: