После череды непоследовательных метаний моего друга, я взял его за плечо, чуть встряхнул и призвал к спокойствию.

– В конечном итоге, это всего лишь засохшее говно, ничего не попишешь, – сказал я и снова прыснул от смеха. Максу это никак не помогло. – Ему, кажется, понравилось! – Мишка тянулся к своей находке пухленькими пальцами, но она была слишком далеко.

Макс передразнил меня, и принялся обтирать руки сыну влажной салфеткой.

– Будь ты даже по уши в этом, девушки все равно готовы отдаться тебе за просто так.

– С чего вдруг ты решил поговорить о девушках? – спросил Макс. – Даже как-то неловко. Обычно я боюсь затрагивать эту тему.

– Просто рассуждаю. Еще вчера вечером задался вопросом – по какому принципу женщины выбирают любовников?

– Не понял.

– Ну например я – стараюсь держаться в форме, не зря же мы по воскресеньям ходим в зал. Но такова жизнь, что после тридцати это… – я потрепал себя за руку, – уже бесполезно спасать! Но если у тебя плюс-минус приятное лицо, то будь твое пузо размером хоть с арбуз, девушки все равно клюнут. Это как называется?

Макс сделал серьезное лицо, и мне стало не по себе.

– Ты опять переживаешь из-за этой твоей… секретной любви всей жизни? – спросил он. Непроизвольно мои челюсти сжались. Я отвел взгляд, но Макс уже все понял. – Ладно-ладно, извини. Я подумал, ты хочешь поговорить об этом.

– Нет, я думал о Плешецкой. Этот ее Арс – сорокалетний дядя с пузом. Почему она выбирает его, а не своего мужа? Почему не того, кто моложе и спортивнее?

– А ты бы хотел, чтобы она выбрала кого? Тебя?

– Да хотя бы и меня! – съязвил я. – Что толку тебе говорить, если ты опять уперся лбом в эту тему.

– Я не виноват, что ты так и не хочешь мне рассказывать о своей бывшей. Любопытство, – он пожал плечами. – И вообще, девушки от тебя шарахаются, потому что ты убить их готов только за то, что они не так на тебя посмотрели! Будь приветливее!

– Мне это не интересно.

Макс присел на корточки за спиной сына, прикрыл ему уши, и сказал:

– Хорошо, давай так: когда последний раз у тебя был секс? Люди научились письменности к тому времени?

– Очень смешно.

– А я и не думал смеяться. Ни разу не видел тебя с девушкой, а времени уже сколько прошло? Шесть лет? Десять?

Еще в детстве мамины подруги подходили ко мне, больно трепали за щеку и говорили: «Какой милый! Разобьет всем девкам сердца!». В школе у меня было много поклонниц, и я не пренебрегал их вниманием. Не знаю, разбивал ли я кому-то сердца, но вот мое уж точно было непоправимо разбито. До сих пор девушки охотно обращают на меня внимание, но ответить им взаимностью дольше, чем на одну ночь, не могу.

– Не десять! Были у меня девушки, и какой в них толк? Почему мы вообще обсуждаем мою половую жизнь?

– Ты это начал.

– Я рассуждал о Плешецкой и ее любовнике!

– Но был бы не против ее… – забывшись, Макс хитро улыбнулся, но уловив смех Миши, не закончил фразу.

– Еще раз повторю – мне не интересно. Лучше расскажи, что удалось раздобыть на этого Арса?

– Аа-аа! Между прочим, много чего, за что ты будешь целовать мне руки!

– Надеюсь ты их помоешь после Мишиного ужина!

– Очень смешно! – он бросил обеспокоенный взгляд на сына, но быстро успокоился. – В общем, слушай: зовут его Терентьев Арсений Дмитриевич, тридцать восемь лет, успешный бухгалтер, я бы сказал один из лучших в нашем городе. Репутация у него безупречная, с руками отрывают. Занимается частной практикой уже двадцать лет, опыта будь здоров. Женат десять лет, трое детей – семь, четыре и два года. С последним ребенком интересная история, рассказать?

– Шутишь? Говори все, что знаешь.