– Откуда? – она смотрела на меня, и не понимала, зачем я к ней подошел.

– Из поселка имени Морозова.

– На второй этаж в канцелярию, – я быстро спустился на указанный этаж, но пройти мне пришлось вконец коридора до дверей с табличкой «Канцелярия». К моему удивлению мне быстро дали какой-то листок на обмен нескольких моих бумажек.

Я быстро пробежал пустой коридор и пролет, встал с бумажкой за группой мальчиков и взрослых в очередь к даме. Отобрав наши листки, нас провели через двери в небольшую комнату, вроде предбанника. Там стояли необычные стулья с высокими спинками.

– Переоденьтесь и ждите! – получили мы приказ. Взрослые остались по ту сторону малого помещения. Быстро переодевшись, я уселся на стул. Меня вызвали третьим. Войдя в дверь, я оказался в огромном зале, около больших окон со светлыми воздушными шторами стоял рояль, за ним сидела женщина. А впереди, за столами с графинами, сидела приемная комиссия из шести человек. Меня все рассматривали.

– Представьтесь молодой человек – услышал я приятный голос.

– Егор Зобач, Георгий Зобач, – исправившись, бодро сказал я.

– Где вы занимались? – опять обратились ко мне, но это был уже другой голос.

– В гребной школе, на байдарках и штангой в секции тяжелой атлетики.

– Прэкрасно, сударь! – явно наслаждаясь каждым произнесенным словом, с каким-то акцентом проговорил мужчина лет за шестьдесят, если не старше.

– Что уы нам исполните? – Вместо «в» он произносил «у».

– Матросский танец «Яблочко»! – несколько человек за столом покачали опущенной головой.

А старичок, как я его обозвал про себя, посмотрел на женщину за роялем. Она согласно ему улыбнулась. А мне он качнул головой, мол, начинай.

Сколько раз я исполнял этот танец на праздниках в пионерских лагерях, ну как минимум раз двадцать. Да и в нашем поселковом ДК не один раз. И пошла импровизация от меня, «многоопытного „народного“ танцора». Больше всего мне нравилось в танце подпрыгивать высоко и касаться носочков ног руками. Когда я смотрел эти движения по телевизору, меня посещал восторг. И чем выше прыжок, тем, наверное, лучше, так рассуждал я. Да и вприсядку я умел танцевать.

Я закончил свое выступление быстрее, чем неуспевающая за мной пианистка.

За столами образовалось два лагеря. Одни смотрели в листки, не поднимая головы, другие улыбались, отклонившись на спинки стульев.

Ко мне подошел старикашка.

– С кем Уы сударь сюда пожалоуали?

– Я один приехал.

– Откуда Уы родом?

– Из Норильска.

– И оттуда приехали? Прауда?

– Нет сейчас я живу в поселке имени Морозова.

– Такс, такс. Наклонитесь и достаньте ладошками пол, – я легко выполнил это задание, а старик, улыбаясь, обратился к какой-то даме. – Амалия Уитальевна, кокой экземпляр, Уы, милая только посмотрите? Уы названия своих прыжков знаете? – я отрицательно покачал головой – Ну и ничего страшного. Еще раз, сударь, уыполните прыжки, суои прыжки.

Я шагнул в сторону и с каким-то диким настроем прыгнул три раза. Я понял по своему телу, почти 60-килограммовому, уже немного тренированному железом и прыжковой подготовкой в зале, что подлетал очень, очень высоко.

– Чудовищно! Но какой прекрасный мышечный корсэт! Да, Амалия Витальевна!…

Через два часа брожения по двору прославленного учебного заведения, я узнал, что прошел во второй тур.

Приехав в поселок, сразу с платформы напрямик побежал на пляж. По дороге домой в электричке я выпил бутылку кефира и съел сайку, купленные в универсаме «Экспресс», перед вокзалом.

Вечером за ужином я рассказал родителям, что прошел в следующий тур, и хочу учиться в «Вагановке». Удивленная мама ничего не поняла из моих слов, а отец отложил газету.