Костя. Я всегда поражался его хладнокровию. Спокойный. Ироничный. Талантливый во всем, уверенный в себе парень. Однажды вот так же уверенно он сел за баранку нашего автоклуба, когда мы по дороге на концерт в соседнее село завязли в грязи по самые окна. Шофер сдался после многочисленных попыток выбраться. Мы все в панике. А Костя, пассажир: «Можно я попробую?» Садись, какая разница. Сел Костя за баранку. Тырк-тырк. Тырк-тырк. И выехали мы! Откуда это мастерство? А с Байконура! Там всех научат. Армия!

А через год – осенняя битва за урожай. Колесим по концертам на полях перед тружениками полей. И однажды переезжаем мы, сокращая путь, прямо. через рельсы. Кругом поля – почему бы и нет? Ни светофоров, ни ГАИ. Полный автоклуб артистов. Всё спокойно. Тихо. Только взобрались на полотно, как… «Костя, поезд!» – кричит его жена. Глянули мы и ахнули: из-за поворота выползает состав. «Да вижу я». И уверенно переваливаемся на другую сторону. Спокойствие водителя передалось даже бабушкам из фольклорной группы. Все довольны, все смеются. А через неделю Костя буквально убил меня признанием: «Да не видел я тогда никакого поезда. Хорошо, что Танька крикнула». У меня стакан из рук выпал.

Именно Костя предложил однажды спеть под фонограмму. В 1984 году. Про Киркорова или Баскова тогда еще никто и не слыхал. Записали мы прямо с голосом свой коронный «Каракум» и на танцах врубаем. Народ скачет, а мы… Стоим, как идиоты. У микрофонов. С гитарами. Рты открываем. Ладно мы – у гитары звук убрали, и всё. А барабанщик делает вид, что барабанит. Барабаны не отключишь! Первый и последний раз мы так делали.

И с его любимой Татьяной фактически его познакомил я, сосватав и уговорив его идти работать на наш полуживой архаичный «Кубанец», автоклуб, после его службы на КамАЗах в былинном Байконуре. Скрепя сердце он согласился тогда. И «скрипят» они с Танюшей уже почти сорок лет. Счастья им!

Отдельной и самой чистой и светлой страничкой в моей творческой биографии является свидетель всех моих творческих побед и всех моих позоров, самая красивая ведущая всех времен и народов, Галя. Галина Семеновна. Галка. А в самых тяжелых жизненных ситуациях: «Ну Галечка. Займи пятерку до аванса. Ну очень нужно! Видишь ведь, подыхаем. Последний раз!» Познакомился я с ней, когда она, будучи школьницей, пришла ко мне, мэтру родниковской эстрады, Пианисту, записываться в самодеятельность. «Вечер коснулся крыш. Тороплюсь за водой, за водой». Кто бы знал тогда, в тот осенний день бабьего лета, что эта стройненькая тонкая девчушка займет в моей душе самое теплое место. Сотни концертов, пьянок, банкетов и других мероприятий провели мы с ней. Сотни спетых-перепетых песен. Галка – единственная в мире женщина, которой я делал массаж. На городском пляже. В присутствии всего нашего коллектива. И об этом вечером с довольной рожей, будучи полным идиотом, рассказал своей жене. За что и огреб по полной в первый и единственный раз.

А сколько дельных своевременных советов она дала нам, когда мы обращались к ней за помощью со своими семейными проблемами! Понятия «семейный психолог» тогда еще не существовало, но Галя-жилетка уже была. Так, как умеет слушать собеседника Галина Семеновна, не умеет слушать никто на планете, за что мы ее и любим.

Единственный на моей памяти человек, у кого не было недругов, – это Галя. К ее обворожительной красоте гармонично добавлялось такое же обворожительное чувство юмора. Только ее ирония позволяла достойно пережить многочисленные ляпы на сцене и за кулисами. Именно на ее красивейших глазах я таскал рояль по сцене тудым-сюдым в гордом и беспомощном одиночестве на одном из ответственнейших концертов. На ее глазах я издевался над начальством, когда на концерте сорок минут визжала запавшая клавиша синтезатора. Именно ее я не узнал в кемеровском автобусе, когда мы параллельно учились там в одном и том же институте. И именно о ней я могу совершенно честно и откровенно сказать: Ее Величество Женщина. Ведь так оно и есть!