Дома меня ожидал сюрприз. Сначала я просто не узнала нашу квартиру. В прихожей меня встретила радостная Лори, на её волосах был венок из свежих цветов, белые розы, лилии, сирень. Квартира благоухала.

– Что здесь происходит? – Спросила я дочку.

– Мамочка смотри сколько цветов получила тётя Элли! – Радостно залепетала малышка. Вокруг громоздились высокие фарфоровые вазы, которых я что-то не припоминала в нашем доме, до моего ухода сегодня утром, а среди всего этого благоухающего розария, я увидела небольшую картонную коробку белого цвета, перевязанную красной лентой. Я нагнулась чтобы достать листок, который был спрятан под бантом, перевернув его я замерла в удивлении увидев своё имя, выведенное красивым почерком.

– Как тебе всё это? – Из комнаты показалась Элизабет при полном параде, она как балерина кружилась между ваз с цветами притрагиваясь к лепесткам и вдыхая аромат полной грудью.

– Кажется твой день Рождения зимой? – Спросила я, держа листовку.

Сестра поморщила свой напудренный носик и подошла ко мне.

– Вчера у меня было выступление в одном клубе на Монмартре, публику поразило моё пение до глубины души, а это их благодарность – сестра улыбнулась совершенно искренне, а затем взглянула на меня с интересом.

– Что это у тебя?

Инстинктивно я поспешила спрятать листовку в карман платья, но было поздно. Тонкие пальцы Элли ловко выхватили листик прямо из кармана.

– Роза? Они что-то перепутали, видимо – Она скривила своё милое личико, а брови её удивленно расплылись в две тоненькие черные дуги.

– Это ведь не может быть для тебя? – Раздраженным голосом спросила она, указывая на коробку, стоящую у входа между двух голубых ваз с белыми лилиями. Я пожала плечами.

С минуту мы стояли молча, Лори тем временем вытащила несколько цветков из вазы на кухне и принялась делать ещё один венок.

– Интересно, от кого? – Саркастичная улыбка сестры устрашала. Она нагнулась и подхватила коробку.

– Взглянем. – Я не успела и слова проронить как Элли уже неслась с моей посылкой в свою спальню, я ринулась за ней. Она поставила коробку на не застеленную постель, где валялись её вещи, комбинации, шелковые накидки, нижнее бельё высшего качества, чулки и подвязки, разглядывая все эти вещи у меня создавалось очень сомнительное представление о том, чем таким занималась сестра. Элли потянула красную ленту и открыла коробку. Мы обе замерли. Нежным голубым облаком из шелка и драгоценных камней на нас глядело платье. Элизабет тут же вытащила его из оков картона и приложила к себе, платье было ниже колен, приталенное с вырезом лодочка. Оно несомненно шло ей. Глаза сестры пылали ярким светом. Я взглянула на дно коробки и увидела ещё одну листовку: «Счастлив узнать ваше имя, Роза. Д. М. Бергер».

Сестра не обратила внимания на меня, она внимательно изучала себя в зеркале, пританцовывая с платьем в обнимку. Что-то внутри меня хотело повиноваться ей, отдать его без боя. Просто скрыть истинного владельца. На пороге показалась Лори с новым венком из лилий в руках.

– Мама, это тебе! – Она радостно несла его мне в руки.

– Нет, его нужно носить на голове. – Я послушно присела на кровать, а дочь надела его мне на голову.

– Ну как? – Спросила я, а сердце моё бешено колотилось.

– Ты очень красивая! – Лори искренне мне улыбнулась, я обняла её крепко и поцеловала. Малышка придала мне уверенности. Всё-таки это платье – моё.

– Элли, – начала я, немного не смело поднявшись с её постели. – Тут записка, – я поднесла его ей, сестра жадно сжимала мягкую ткань платья двумя руками, – оно для меня.

Мы смотрели друг на друга. Её лицо ничего не выражало. И это пугало меня больше, чем, когда она злилась. Она что-то обдумывала, взвешивала.