Машина проехала через ворота и набрала скорость с мощным гулом электромотора. Человек, сгорбившийся на переднем сиденье, вел машину с деловитой сосредоточенностью, не обращая внимания на своих шестерых незваных пассажиров. Диверсанты ухмыльнулись друг другу, немного изменили свои стесненные положения и стали ждать.

Вскоре мимо стали проплывать огни города. Кейн, сидевший так, чтобы наблюдать за происходящим через левое окно, пробормотал: "Мы проезжаем мимо ракетного поля – они поставили вокруг него совершенно новую стену. Если бы этот парень только притормозил… Что ж, придется нам самим останавливать машину". Он приподнялся, чтобы облокотиться на переднее сиденье, и застыл. Сзади послышался вой сирены.

– Доннерветтер! – прорычал шофер и нажал на тормоза. В нескольких футах позади показалась пара фар и прожектор, безжалостно освещающий машину впереди.

– Выходите! – резко сказал Кейн, распахивая левую дверцу.

Они выскочили наружу и, инстинктивно пригибаясь, побежали через полосу света. Немцы в форме вылезали из другой машины и начинали формировать оцепление.

Дуган, выходивший последним, на мгновение задержался, чтобы закрыть дверь машины, а затем бросился за остальными. Они прижались к стене, возведенной вокруг ракетного порта. Ларраби, не сводя глаз с ярко освещенной местности, нервно перебирал в руках бомбу. Кейн покачал головой.

– Времени достаточно, чтобы произвести большой шум, когда мы окажемся внутри, – напутствовал он.

И обратился ко всей группе:

– Я заметил вход в паре сотен ярдов позади. Идемте!

Они двинулись в колонну по одному вдоль бетонной стены. Возможно, можно было бы выстроить людскую цепочку и перебраться через стену, но на ее вершине, несомненно, находилась сигнализация и стояли наготове пушки.

За стеной раздался свист. Все вокруг было поднято по тревоге.

Кейн поморщился:

– Не знаю, что их насторожило, но, вероятно, нас срисовали у тех ворот.

Вход на поле был надежно перекрыт массивной железной решеткой. За ней виднелись бегущие люди, занявшие позиции за бетонным редутом, сквозь который угрожающе торчал пулемет, прикрывая брешь в стене.

– Черт! – сказал Кейн. – Больше нет времени на хитрости. Придется выбить их.

Эдди Дуган уже отцеплял от пояса одну из самодельных гранат.

– Встань в стороне от ворот, – мрачно сказал он, – а я пока что открою их.

Он прикинул расстояние и вес бомбы и бросил с выверенной точностью. Бомба взлетела по дуге, как минометная мина, и упала на землю почти в тот же момент, когда Дуган нырнул в укрытие. Осколки разлетевшегося бетона и металла ударились о решетку и со свистом вылетели на улицу. Из домов напротив донесся звон стекла и испуганные крики, а в конце улицы снова взвыла сирена патрульной машины.

Кейн вскочил на ноги, проверил взглядом степень разрушения укрепления и швырнул в ворота еще одну бомбу. Взрыв был ослепительным, но через мгновение они увидели, что путь свободен, решетка сорвана с петель и перекручена, как спагетти. Одновременно с этим раздался треск выстрелов, ничтожно слабый после оглушительных взрывов фугасов, сообщивший о том, что патрульная машина, мчавшаяся по улице, открыла огонь на поражение.

Кларк опустился на одно колено, палец лег на спусковой крючок автомата. Встречная машина сорвалась в занос и перевернулась. Двое мужчин выскочили из машины и бросились в укрытие; Кларк завалил одного и не попал в другого.

Начался сильный грохот, и теперь главное – скорость. Диверсанты бросились вперед через разрушенные ворота.

– Чисто! – крикнул Кейн, и вслед за его криком раздался шквал пулеметного огня, сначала с одной стороны входа, потом с другой. Из стены посыпались клубы пыли, а рикошеты жалобно засвистели. Брешь прикрывали другие посты охраны, но немецкие пулеметчики, видимо, колебались, прежде чем открыть огонь без всякой цели, и опоздали на несколько секунд.