–  Это место ещё хуже прежнего!

–  Прости, у меня почти не осталось денег. Ты будешь жить в спальне, а я на кухне, пока не найду новую работу…

–  Опять пойдёшь в театр? – нахмурился старик, – ты там ни копейки не заработаешь!

–  Но я же хороший актёр. Меня быстро полюбит новая публика.

–  Единственный человек, который тебя любил, умер. Ты хочешь работать клоуном? Развлекать толпу на сцене?

Во время их ссор в Харви часто летели предметы. Ноги старика были слишком слабы, чтобы подойти и ударить его, как и кулаки, впрочем. Всё, что он мог, это швырять в единственного родного человека посуду. А тот подбирал её с пола, прикрываясь локтями.

–  Я играю серьёзные роли!

–  Уйди с глаз моих! – рычал отец, ища, что ещё можно кинуть, – и найди себе нормальную работу, недомерок! – крикнул он вслед ушедшему сыну.

На улице шёл дождь. Новый город казался запутанным лабиринтом. По пути в самый большой театр, который только мог быть по близости, герой вдруг остановился возле магазина косметики.

Зайдя внутрь и стряхнув с себя капли, он застенчиво подошёл к продавщице, вставшей за кассу.

–  Вам что-то подсказать?

–  Да… покажите, пожалуйста, где у вас отдел с помадами?

Девушка подвела его к двум стеллажам.

–  Какая вам нужна?

–  А…, мне надо, чтобы она была фиолетового оттенка. Сиреневого, если быть точным. Не слишком яркая.

–  Я поняла, может, подойдёт эта?

Парень глянул на цвет. Нет, эта слишком насыщенная. Не похожа. Но вот это почти идеальный вариант. А! Вот! То, что нужно!

–  Хотите получить подарочную упаковку? – поинтересовалась продавщица, пробивая товар.

–  Нет, я для себя…

Она скосила брови, удивлённо подняв на него глаза. Харви понял, какую глупость сказал, пока считал деньги. Купюры выпали у него из рук, когда он пересёкся с девушкой взглядом.

–  В смысле, я актёр! Мы, актёры, странные люди. Это мне для представления. Да…

–  Ого, в каком кино снимаетесь?

–  Ни в каком. Я выступаю в театре. Драматургия, вот…

Интерес незнакомки тут же улетучился. Почему всем так нравится именно кино? Театр – это тоже интересно! Более того, сам Харви считал, что выступать на сцене намного сложнее, чем кривляться перед камерой на зелёном фоне.

Сделав покупку, он накинул капюшон и спешно ушёл. Было страшно, что его узнают на улице. Будет хуже всего, если дурная слава переедет в новый город вместе с ним.

Здание театра было прекрасно. Архитектура экспрессионизма подходила к нему как нельзя кстати. Герой уже представил, как выходит отсюда после выступления, как спускается по лестнице вниз к обычному народу, к своим фанатам. Это его воодушевило.

Но стоило ему войти внутрь, как все фантазии растворились.

–  Простите, мы не можем вас принять, – спустил его с небес на землю глава этого места, – я наслышан об инциденте… в котором вы участвовали. Простите, но нам лишние проблемы не нужны.

–  Вы, наверное, не знаете всей истории, – не собирался останавливаться парень, – это СМИ раздули из мухи слона. Я отличный актёр! Я буду полезен вашему театру, прославлю его!

–  Вы и прошлый театр прославили в своё время. Но теперь у него дела идут даже хуже, чем до вашего прихода. Я не пущу вас на свою сцену.

Подобные слова сказали и в других местах, куда пытался податься молодой творец. Этот город… не принял в себя актёра.

Единственная работа, которую он смог найти, это детский аниматор. Новому начальнику было плевать на прошлое работника, тот всё равно скроет своё лицо под маской. Многие здесь были бывшими судимыми, должниками, бездомными.

Ниже пасть уже некуда.

Харви вернулся домой в слезах. Закрыв за собой дверь, он сполз на пол и положил голову на согнутые колени, обняв их. Эти эмоции были самые настоящие. Ему стало больно. Всё, что имело смысл в жизни, ушло.