Сегодня, конечно, важный день, но не настолько. Поэтому я надела джинсы и красную клетчатую рубашку, а сверху черный кожаный пиджак, чтобы было теплее ехать на мотоцикле. Еще в начале наших отношений Джонс подарил ее мне, чтобы я постоянно не клянчила у него его собственную. Решила подвить волосы, слегка подкрасилась тушью, немного духов – и образ готов.

Время прошло быстро, и не успела я оглянуться, как на часах было почти двенадцать дня. Я чувствовала его присутствие, он уже ждет. Конечно, он не стал заходить, чтобы не провоцировать Лили, и я была ему благодарна за это. Поцеловав на прощание маму, как на крыльях я ринулась на улицу. Погода говорила о том, что сегодня будет отличный весенний день.

Джонс уже стоял возле своего мотоцикла на другой стороне улицы. Когда я увидела его, то сердце начало учащенно биться и вспотели ладошки. Он был очень красив, в черных джинсах, серой обтягивающей футболке и кожаной куртке. Его черные волосы развевал ветер, и Джонс каждый раз небрежно поправлял их набок. Он стоял, опершись на мотоцикл, увидев меня, он направился в мою сторону. Улыбаясь своей обворожительной улыбкой, он заключил меня в свои уютные объятия, запечатлев на моих губах горячий поцелуй. Уткнувшись ему в шею, вдыхая запах, такой родной, я забывала все не свете, разговор с мамой, то, что мы все еще стоим посреди дороги и в любую минуту нас может переехать машина. Мне наплевать, сейчас главное – он, этот момент, и не важно, что будет дальше. Время остановилось для нас, мир вокруг застыл, давая нам насладиться друг другом. Я так соскучилась по Джонсу, словно мы не виделись года, а не сутки.

– С днем рождения, Марианна Сонкл, – официально произнес он, пронзив меня взглядом.

– Нет, – тихо возразила я. – Давай сделаем вид, что это обычный день, который нам разрешили провести вместе, словно это не мой день рождения, хорошо?

– Почему ты так не любишь свой день рождения? – его черные брови насупились.

– Не люблю излишнего внимания.

– Так или иначе, сегодня наш день. И я хочу, чтобы все прошло безупречно.

– Ты так и не скажешь, куда мы поедем? – я отодвинулась от него и, беря за руку, двинулась к мотоциклу.

– Не доверяешь мне? – он улыбнулся и натянул черный шлем на голову. Я последовала его примеру, усаживаясь за нам на сиденье.

– Доверяю. – Но мой голос теряется в звуке рева мотора.

– Ты голодна? – спросил Джонс, когда мы стояли возле ворот в парк. Вокруг было много людей, все ходили толпами, смеялись и разговаривали.

– Нет, – мой голос звучал приглушенным в шуме собравшейся толпы. Для того чтобы попасть в это парк развлечений, нам пришлось ехать около часа, добираясь в соседний город.

– Ты ела утром? – покосился на меня Джонс.

– Нет, не успела. – сказала я и поймала неодобрительный взгляд Джонса. – А ты ел?

– Нет, – коротко ответил он, я улыбнулась, как бы говоря: «А сам-то».

– Кофе? – поинтересовалась я.

– Да, пожалуй.

Мы пробились сквозь толпу и зашли через ворота. Возле кассы с билетами стоял небольшой ларек, в котором продавали напитки, и Джонс, поцеловав меня в щеку, направился к ларьку за кофе. Я в то время начала рассматривать маленьких детей, которые все время крутились у мам и пап на руках. Они визжали, показывая протест, когда им не давали сделать, что они хотели. У других светились глазки, когда они видели огромные разноцветные игрушки парка. Один малыш смеялся и за руку тянул маму к огромному пушистому зайцу, который развлекал прохожих. Одно ухо этого пушистого создания, внутри которого сидел человек, непроизвольно свисало с головы животного. Широкая улыбка с большими нарисованными белыми зубами вызывала умиление, заставляя остановиться и хотя бы сфотографироваться с ним. В основном вокруг животного кружились дети, они облепили его со всех сторон, практически не давая пошевелиться. Наверное, у человека, который сидит в середине мягкой игрушки, очень большая выдержка, чтобы вытерпеть это.