– Сара, – она вздрогнула: голос раздался разом со всех сторон, и одновременно – прямо в её голове.

Взгляд её невольно метнулся к лицу незнакомца – и застыл, прикованный глазами цвета травы, таким ярким, будто они стояли не в лунном, а в солнечном свете.

– Сара.

Пальцы сжали ткань крепче, карниз наверху опасно заскрипел.

– Сара.

Она хотела спросить, что ему нужно, но губы не слушались. А он приближался – склонился над ней, словно любопытный ребёнок, изучающий ползущую по траве букашку. Сара ощутила тёплое дыхание, почему-то пахнущее шалфеем.

– Сара.

– Да? – она прерывисто вдохнула.

– Тереза, – его губы мимолётно коснулись её щеки, такие же ледяные, как воздух снаружи.

Она отшатнулась. Ткань резко натянулась. Карниз рухнул. Плотная штора накрыла Сару, отрезая её от чудовища. Или от Бога Солнца.

С трудом выпутавшись из одеяла, Сара села на постели. Грудь её вздымалась, как после бега, дыхания не хватало. Дверь с грохотом распахнулась, и Сара вжалась в стену, с ужасом глядя на проём – часть её искренне верила, что на пороге появится рогатый дух. Но там стояла лишь перепуганная мама.

– Что случилось? Сара, ты меня слышишь? Сара?..

Собственное имя заставило её вздрогнуть: в голове будто вновь прозвучал густой, смоляной голос. Она затрясла головой, молчаливо умоляя маму молчать, но та не смогла понять – продолжала говорить, что-то спрашивать, пока Сара не обняла себя за ноги и не уткнулась лицом в колени.

– Ох, дорогая… – вырвалось у мамы, и она наконец умолкла.

Сара почувствовала, как на спину легла тёплая ладонь. Только тогда она смогла вдохнуть полной грудью, поверить – странный сон отступил, оставив её в тишине собственной комнаты, рядом с людьми, которым она была дорога. Она наконец перестала ждать подвоха и подняла голову, бросила на маму затравленный, полный неловкости взгляд.

Та лишь улыбнулась:

– Кошмар?

– Угу. Просто ужасный.

– Это нормально, – стоило ей понять причину происходящего, и мама вновь стала собой: обрела уверенность, расправила плечи. В голосе её прорезались знакомые металлические нотки. – Я бы удивилась, если бы ты смогла спокойно заснуть. Всё же столько переживаний…

Нет. Сара покачала головой, внешне и внутренне сжалась. И детектив, и родители, и врачи в лесу – все твердили, с какими переживаниями она столкнулась, однако они были мелочью по сравнению с тем, что пряталось в тени деревьев, поджидая Терезу. Сара не заслуживала такой жалости – точнее, её заслуживала не она.

Мама по-своему поняла её жест. Она обхватила лицо Сары ладонями, требовательно заглянула в её глаза, вся такая спокойная, сильная, словно выкованная из стали.

– Мы со всем справимся, слышишь? Сара, мне нужно, чтобы ты ответила.

– Да, – голос спросонья звучал хрипло и не очень уверенно, так что Саре пришлось прочистить горло и повторить. – Да, конечно.

Она не хотела справляться. Больше всего на свете она желала спрятаться под одеялом, пока не сотрутся воспоминания, не исчезнут сны, а жалостливые взгляды не сменятся привычными: равнодушными, внимательными, восхищёнными. Да, последнее было бы лучше всего – вновь сыграть роль, стать в глазах знакомых не обычной девчонкой, а блогером с десятком тысяч подписчиков. Не человеком, а красивым образом, к которому хотелось тянуться.

– Тебе нужно поесть, – у мамы, впрочем, были другие взгляды на нужды Сары. – И умыться, стереть тот кошмар, что ты увидела. Давай сделаем так: ты иди в ванную, а я разогрею ланч. Мы поели, пока ты спала, но кое-что ещё осталось.

Сара не была голодна, но спорить с мамой казалось себе дороже. Послушно кивнув, она свесила ноги с кровати, бросила в сторону телефона тоскливый взгляд и, так и не взяв его, поплелась приводить себя в порядок. Тем более, что это и впрямь было необходимо: когда Сара добралась до зеркала, из отражения на неё взглянуло лохматое нечто с мочалкой на голове вместо красиво уложенных светло-русых волос. Тяжело вздохнув, нечто потянулось к расчёске.