Если интерес субъекта правоотношений получает «признание со стороны закона», одобряется государством в полной мере и государством же гарантируется путем наделения контрсубъектов определенными обязанностями по отношению к управомоченному, то это самое «обыкновенное» субъективное право со всеми присущими ему элементами. Законный интерес, как уже говорилось, это простое юридическое дозволение, и смешивать различные степени защиты и способы удовлетворения интересов нельзя.

В этой связи справедливо высказывается М. Л. Апранич, говоря, что «если признать, что охраняемый законом интерес опосредуется субъективным правом, хотя бы и охранительным, то проблема охраняемого законом интереса снимается вообще, так как есть соответствующее субъективное право. Проблема в том и состоит, что еще до нарушения есть определенный интерес, который охраняется законом и защищается в случае его нарушения путем предоставления охранительного гражданского права».[164]

Что же касается юридически значимых интересов с позиции Е. А. Крашенинникова, то понятно, что интерес будет юридически значим, если закон признает его в качестве обстоятельства, которое должно учитываться правоприменительным органом. Однако юридически значимые интересы могут быть и законными интересами и представлять собой конкретные субъективные права. Поэтому критерий классификационного деления интересов на законные и юридически значимые, исходя из позиции указанного ученого является не вполне верным. Интерес в любом случае первичен, и он получает признание со стороны закона, будучи опосредован как в «законных интересах», так и в субъективных правах, а средством же удовлетворения интереса могут выступать и та, и другая форма их опосредования и признания со стороны государства. Тем более далее автор справедливо подчеркивает, что субъективное гражданское право предоставляется лицу в целях удовлетворения определенного интереса.[165] Подкрепляет высказанную нами позицию и точка зрения Н. И. Матузова, который считает, что законный интерес – это юридически значимый интерес, основанный на законе, вытекающий из него, одобряемый и защищаемый им, хотя и не закрепленный в конкретных правовых нормах.[166]

Интерес как таковой может иметь две формы своего опосредования в признаваемых государством формах, гарантирующих в разной степени его удовлетворение и способ реализации: субъективные права и законные интересы. Причем законные интересы здесь выступают не только словосочетанием, определяющим наличие у субъекта правоотношений определенных интересов, которые не противоречат действующему законодательству, – иначе фраза о том, что законные интересы выступают формой выражения интересов, выглядела бы неграмотно построенной и банальной. Законные интересы здесь, прежде всего, представляют собой особое правовое средство, выражающее не только сами интересы граждан, но и степень их опосредования в определенной, гарантированной законом форме, претендующей на определенную степень защиты.

Отметим, что законные интересы в большинстве своем направлены на достижение социально значимых и полезных результатов. В указанной связи В. М. Корнуков справедливо отмечает, что смысл и назначение таких интересов в том, что они могут содействовать совершенствованию законодательства, так как позволяют вскрыть неиспользованные резервы действующего законодательства в части регламентации вопросов, касающихся охраны интересов личности.[167]

Однако В. С. Шадрин считает, что принципы права, будучи его каркасом, заменяют собой необходимость существования и исследования категории «законный интерес» как таковой, полностью поглощая его элементы. Он отмечает, что «именно принципы права или правовые нормы наиболее общего характера позволяют оптимизировать применение закона путем оперирования такими известными приемами, как расширительное толкование норм, применение по аналогии… И это вполне соответствует основной мотивации идеи существования законных интересов вне субъективных прав – извлечению из закона наибольшей выгоды для удовлетворения интересов личности».