– Мне полтора килограмма докторской. —заискивающе произнесла боевая старушка в платочке.

– Полтора кило… – отвесила ей Маша. На электронном табло весов, призванных изжить обвес потребителей, но так и не справившиеся со своим призвание, появились цифры суммы к оплате.

– У меня карточка, – протянула старуха потрепанную, завернутую до того в тряпочку, пластиковую пенсионную карточку. – Там пенсию бросили. – пояснила она.

Марье Васильевне, собственно, было все равно. Удручали её лишь те случаи, когда тех самых пенсионеров оказывалось избыточно много, безнал падал на счет магазина, а наличной выручки не хватало чтобы выдать себе любимой всю сумму обвеса и обсчета. Однажды она была даже фигурантом разбирательства контрольно-ревизионного управления о чрезмерно высокой выручке за товар, которого по документам прибыло на 20% меньше. Тогда все списали на поставщика, объяснив все махинациями с их стороны… Но осадок все же остался. Сегодня же, похоже, тех самых старушек со своими пластиковыми квадратиками – и кому в голову пришло это новшество? – было немного, опасаться не стоило….

– Терминал с Вашей стороны, – напомнила бабушке Марья Васильевна. – Проводим, набираем код, получаем чек.

– Помоги мне, голубушка. – попросила старушка, опасаясь всего, что было сложнее выключателя света.

– Не задерживайте очередь! – лишь гаркнула она на бабулю. – Будете рассчитываться или нет?

Бойкая торговля затянулась до самого конца рабочего дня. Как ни к стати, вдруг привезли ещё партию колбасных изделий. Нежданно нагадано. Сверх нормы. Пришлось принимать, отпускать и к концу рабочего дня Маша практически валилась с ног, источая презрение ко всему окружению и всем окружающим. Часовая стрелка едва перепрыгивала с отметки на отметку, затягивая рабочий день до бесконечности.

И вот он долгожданный конец рабочего дня. Стрелка замерла на какое-то время и с натугой коснулась цифры 12. Рабочий день был окончен, осталось завершить дела и…

И у прилавка стоял тот самый мужичек в поношенном пиджаке, готовясь сделать заказ.

– Мне бы… – начал было он.

– Магазин закрывается. – отмахнулась от него изможденная Марья Васильевна. – Приходите завтра.

– Но как же так?! – возмутился незадачливый покупатель. – Я же… – но его ни кто уже не слышал. Маша покинула пост у прилавка, перебросив свой перемазанный передник через руку. Ей неимоверно хотелось прилечь, или хотя бы присесть и этот миг был уже близок, как вдруг оказалось, что весь коллектив у себя собирает Завмаг.

Проклиная Завмага, работу, покупателей и переполненный служебный холодильник, где хранилась неучтенка, Марья Васильевна, не заходя в раздевалку, вместе ос всеми отправилась к Завмагу.

В кабинет набилось сразу столько людей, что Завмагу пришлось отступить в самый край и оттуда, оглядев всех, пересчитав едва ли не по головам, произнести:

– Все собрались?

– Да… – отвечали ей.

Завмаг ещё раз убедилась, пересчитала и продолжила:

– Хочу представить Вам наших сегодняшних посетителей. Сергей Петрович и Антон Антонович.

Сергей Петрович был постарше, лет тридцати пяти, Антон выглядел ещё молодым специалистом, потому ничего не знающим и не умеющим, и приставленным для обучения к своему наставнику.

– Температурные датчики наших охлаждающих систем по системе связи передали информацию о значительной перезагрузке, вследствие чего морозильники могут выйти из строя. Поэтому… – Сергей Петрович поднял руку, и речь Завмага прервалась.

– Температурные датчики… – протиснулся он на средину комнаты. – Перегрев и выход из строя… Как я люблю такие моменты! – толкнул он одну из застывших фигур. – Приходишь к ним с какой-то идиотской байкой, раскрываешь удостоверение и тебе все безоговорочного верят. Все идут на встречу, содействуют… Да, толстушка ты наша?! – Сергей Петрович похлопал по мясистой спине одну из продавщиц, застывшую в неестественной позе на одной ноге, поправляя свой сползающий чулок.