– Понятно, – прервал Грету академик. – Молодец! Отличная работа! Кстати, ты добавила всем матрицам ускоренную регенерацию, а также уничтожение любых воспоминаний о Снайпере? Он просил об этом – что ж, да будет так[6].

– Регенерацию добавила, а также ускорение движений и улучшенную реакцию на раздражители – все, как было указано в вашей инструкции. Однако с воспоминаниями о Снайпере есть проблемы.

– Что такое? – поднял брови академик.

– Данный персонаж оказал существенное влияние на судьбы погибших объектов, и я не смогла полностью стереть его даже из исходников.

– Но я же специально для этого разместил «Выброс» в приемнике!

Голос Греты стал бесстрастно-металлическим, как у ученика-отличника, который не смог выполнить задание учителя и сейчас с отсутствующим видом пытается аргументированно оправдаться.

– Искусственно созданный академиком Захаровым артефакт «Выброс» способен адресно воздействовать на синапсы коры головного мозга, с поразительной точностью начисто стирая фрагменты долговременной памяти. Однако данный алгоритм работает со стопроцентной эффективностью лишь на живых объектах. При создании объектов из матриц на основе ДНК-образцов выявлено, что «Выброс» не способен полностью стереть из долговременной памяти устойчивые воспоминания о людях, имевших значительное влияние на судьбу исходников. Есть лишь возможность заблокировать данные воспоминания, перенеся ключ от этого блока на структурную решетку артефакта «Выброс» и тем самым избежав возможных повреждений отдельных участков мозга восстанавливаемых объектов при настойчивых попытках воздействия на долговременную память.

– Понятно, – недовольно произнес Захаров. – Не люблю нарушать данное слово. Но, с другой стороны, если в памяти объектов данные воспоминания будут не активны, то какая разница, уничтожены они или заблокированы? Артефакт, в котором содержится ключ от этих воспоминаний, никогда не покинет стен этого комплекса, так что действуй, дорогая.

– Конечно, хозяин, – отозвалась Грета.

Бары в Зоне обычно существуют недолго.

Их сжигают.

Взрывают.

Их сносят Выбросы, если заведение построено не из материалов, которые находились в Зоне до Чернобыльской аварии, – такие здания вихри аномальной энергии обычно не трогают…

И зачастую вместе со своими барами гибнут бармены.

Но на месте уничтоженного бара практически тут же вырастает новый. Очень уж это прибыльный бизнес – торговля втридорога выпивкой, едой, оружием и снаряжением – плюс, конечно, покупка артефактов у сталкеров за суммы, порой вдесятеро ниже тех, что предлагают за дары Зоны на Большой земле. Причем строить новые заведения бармены предпочитают на месте старых, чтоб клиентура шла к ним по привычным для нее маршрутам.

Вот и сейчас старого бара больше не было. На его месте возвышалось довольно убогое строение, грубо сколоченное из досок, над дверью которого была прибита вывеска: «Бар “Бесконечность”».

Странное название.

По старой традиции заведения такого рода в Зоне называют устрашающе и с радиационным уклоном: «10 зивертов», «5000 рентген», «50 грей» и так далее. Причем поглощенные дозы излучения в названиях обычно указываются несовместимыми с жизнью. Мол, глянул на название, вспомнил о том, какая мучительная смерть может ждать тебя в ближайшее время, и решительно пошел пропивать все, что есть в карманах, исходя из древнего постулата «живем один раз!».

Внутри новый бар выглядел так же убого, как и снаружи. Вместо столов – грубо сколоченные конструкции из неошкуренных досок, вместо стульев – ящики из-под патронов и гранат. Барную стойку вообще, не заморачиваясь, сложили из обтесанных бревен. Просто, надежно, и в случае чего можно за ней укрыться во время перестрелки как за баррикадой.