Для этого нам не помешает всмотреться в события, которые произошли не только на Руси, но и во всем Причерноморье.

Начать придется с 911 года. «В лето 6419»92 Русь отправляет два посольства: одно в Царьград для заключения торгового договора между Русью и Византией, второе – в Болгарию. Пока первое посольство находилось в Константинополе, второе вернулись домой с невестой для Игоря – с болгарской княжной ("Игоря же (Олег) жени в Болгарах, поях за него княжну именем Олгу"93. Между Болгарией и Русью, таким образом, был заключен династический союз.

Что собой знаменовал этот брак? Только ли брачные узы? Вряд ли. Такие браки назвать обыденным явлением нельзя. Подобные шаги всегда преследовали какие-то конкретные цели: в данном случае такой брак мог знаменовать собой скрепление каких-то обязательств сторон по отношению друг к другу. Как всегда, напрашивается вопрос, против кого дружим? Вариантов ответа может быть несколько, но скорее всего, стоит остановиться на двух.

Первый вариант. Следует вспомнить о событиях 882–885 годов. Русы выдавили с Киевских гор болгар, которые в качестве ответных мер, умудрились в Поднепровье против русов развязать целую войну. Когда война затихла, то болгары, не погибших в боях с русами, конечно же, вернулись в Болгарию. В Поднепровье наступил мир. Но осадок и у тех и у других остался. Отношения нужно было каким-то образом урегулировать, приведя их в состояние нормальных добрососедских отношений, то есть, «Драку прекращаем. За удаль в бою голову не сечем. Кто старое помянет – тому глаз вон». Династический союз для таких целей подходил как нельзя лучше.

Второй вариант. Стоит вспомнить о походе Олега на Византию в 907 году («В лето 6415»94).

Болгары продвижению по своей территории русскому войску не препятствовали (И съ семи всеми поиде Олегъ на конехъ и в кораблехъ»95). В этот момент и те, и другие оказались на одной стороне, противопоставляя себя Византии. В этом случае между Болгарией и Русской Землей могло быть достигнуто какое-то соглашение, если не о союзе против Византии, то хотя бы о нейтралитете по отношении друг к другу и оказании помощи в случае начала военных действий Византией против одной из договаривающихся сторон.

Стоит ли об этом говорить, если этому нет подтверждения ни в одном из письменных источников? Совершенно верно, такого упоминания нет, но зато, имеются косвенные подтверждения. Во-первых, зять не мог быть (по крайней мере, на начальном этапе) врагом для своего тестя, а во-вторых, нас на такое утверждение наталкивает весь ход последующих событий.

Посудите сами, война против Византии начата Болгарией в 913 году («В лето 6421»96), что странным образом совпало с приходом к власти на Руси Игоря. Может быть, это случайность и войну Болгарии с Византией следовало бы, скорее всего, увязать с войной Византии с мусульманами? Может быть! Но как объяснить тот факт, что перед тем как Игорю подавить древлянское восстание, Болгарией заключается перемирие с Византией: «В лето 6422. Иде Игорь на Древляны, и победивъ възложи на ня дань большою Ольговы. В то же лето приде Симеонъ Болгарьский на Царьградъ, и створивъ миръ, иде въсвояси»97, а после подавления древлянского восстания война на Балканах тут же разгорается с новой силой?

Придется объяснять и то, почему древлянское восстание, вспыхнувшее осенью 913 года (но «В лето 6421»98), было подавлено только через год и то только после заключения перемирия между Болгарией и Византией? Кроме того, чем объяснить бездействие Руси в вопросе подавления восстания? Только ли тем, что у Игоря было недостаточно сил для его подавления?